КНІГІ ОНЛАЙН

Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Анатоль Тарас

Выдавец: Харвест

Памер: 800с.

Мінск 2010

255.97 МБ

Валишевский К. «Смутноевремя». М., 1993, с. 104
Итак, оказать реальную помощь Самозванцу брался только Юрий Мнишек. Некоторые русские историки утверждают, что в начале лета 1604 года Дмитрий заключил с ним договор. Текста этого договора никто никогда не видел. Дмитрий якобы обязался передать своему благодетелю — после восшествия на престол и вступления в брак с Мариной — княжества Смоленское и Северс­кое в потомственное владение.
Забегая вперед, скажем, что ни одного обещания королю и Мни­шеку (если он их давал) Дмитрий не исполнил, хотя являлся царем более года.
* * $
Итак, царь Борис надеялся разрешить ситуацию с «воскресшим царевичем» дипломатическим путем, но он жестоко ошибался. А.С. Пушкин очень хорошо сформулировал роль Самозванца в следующих словах, якобы обращенных к Марине Мнишек:
«Но знай,
Что ни король, ни папа, ни вельможи —
Не думают о правде слов моих.
Димитрий я иль нет — что им за дело?
Но я предлог раздоров и войны.
Им это лишь и нужно»...
Действительно, польско-литовских участников той драмы, что вскоре развернулась в московских пределах, мало волновала под­линность личности «царя Димитрия Ивановича». Вокруг него вскоре объединились самые разные люди, выступавшие против Годунова. Это и московские политические эмигранты; и казаки — северские и украинские, и всякого рода авантюристы, жаждавшие легкой наживы. Все они видели в «царевиче» олицетворение пре­доставившегося им «счастливого случая».
НАЧАЛО ПОХОДА САМОЗВАНЦА
Как писал С.М. Соловьев, «Мнишек собрал для будущего зятя 1600 человек всякого сброда в польских владениях, но подобных людей было много в степях и украйнах».*
Среди них преобладали православные литвины, украинские ка­заки и беглые московиты. Поляков представляли в основном про­тестанты — ариане и кальвинисты. Католиками являлись Мнишек и представители его клана.
Первоначально местом сбора этой частной армии Мнишека был Самбор. 12 июня 1604 года войско выступило оттуда в направлении Львова. Естественно, что по дороге нищие «рыцари», не имея до­статочных средств на провиант, грабили местных обывателей, даже убили несколько человек. В Краков посыпались жалобы на бес­чинства. Но король Сигизмунд не обращал внимания на эти жало­бы, отделываясь общими словами и благими пожеланиями.
Наконец, армия Самозванца начала медленно двигаться в сто­рону московских границ. Войско проходило в день две-три мили, иногда стояло на одном месте несколько дней. К концу первых двух недель похода Лже-Дмитрий все еще оставался в пределах львовшины. Во время остановки в Етинянах в начале сентября «ры­царство» собралось в коло и выбрало командиров.**
Мнишека, по его собственному желанию, избрали главноко­мандующим, Адама Жулицкого и Адама Дворжецкого — полков­никами. Сын Мнишека — Станислав — стал командиром гусарской роты. Таким образом, Мнишек, его друзья и родственники сосредо­точили в своих руках все командование войском Самозванца.
Как уже сказано, армия Мнишека, двигаясь по территории Речи Посполитой, безнаказанно грабила местное население. В связи с этим князь Константин Острожский и черкасский староста Ян
* Соловьев С.М. «История России с древнейших времен». Книга IV, с. 410.
** Коло, у донских казаков — круг, у запорожцев — рада; это собрание вои­нов с целью принятия каких-либо важных для них решений.
Поход Самозванца
Острожский мобилизовали свои частные армии и разместили на границах собственных владений, чтобы не допустить туда «рыцар­ство».
Лишь 13 октября 1604 года войско переправилось через Днепр, служивший тогда границей. К тому моменту в нем было около 1000 польских и литовских гусар (пять рот по 200 сабель в каждой), око­ло 400 человек польско-литовской пехоты, примерно две тысячи украинских казаков («черкас») и до 200 беглых «москалей». Всего около 3600 человек. В целом, сил у Самозванца было крайне мало. Но вскоре выяснилось, что крепости сдаются ему без боя.
Так, отряд казачьего атамана Белешко через густой лес вышел к малой пограничной крепости Моравск (Монастырский острог). Один казак подъехал к стене крепости и на конце сабли передал жителям письмо «царевича». От себя он сказал, что идет царевич Дмитрий с огромными силами. Застигнутый врасплох воевода Б. Лодыгин попытался организовать сопротивление. Однако «слу­жилые люди» взбунтовались, связали воеводуЛодыгина и стрелец­кого голову Толочанова. Сам же «царевич Дмитрий» с основными силами прибыл к Моравску только 21 октября.
Чернигов поначалу встретил Самозванца выстрелами пушек (в крепости было 27 орудий). Но вскоре и там произошел бунт, вое­воду князя И.А. Татева схватили и передали самозванцу. И в Чер­нигове и в Моравске бунтовали простые жители, мечтавшие о
«добром царе».* В «Сказании о Гришке Отрепьеве» (XVII век) пря­мо указано: «смутишася черные люди и перевязаша воевод». И в «Дневнике Марины Мнишек» тоже есть запись о том, что «восста­ла чернь».**
В Чернигове знатный дворянин Н.С. Воронцов-Вельяминов наотрез отказался признать Самозванца своим государем. Тогда он приказал отрубить упрямому аристократу голову. Эта казнь испу­гала пленныхдворян и бояр. Воевода Б.П.Татев, князь ГП. Шахов­ской, другие здешние аристократы поспешно присягнули «царю Дмитрию». Позже Юрий Мнишек вспоминал:
«Крепости ему добровольно сдавались, а именно Моравск, Чернигов, Путивль, еще на границе государства короля его милости выходили с хле­бом и солью, поступая к нему в подданство, и принимали с благодарнос­тью как государя».
На помощь Чернигову прибыл отряд царских войск (около 540 человек) под командованием воеводы Петра Федоровича Басмано­ва. В пятнадцати верстах от Чернигова воевода Басманов узнал об его сдаче, после чего отступил в Новгород-Северский. Неделю Басманов готовил крепость к обороне. Местных служилых людей в городе было 302 человека: 104 сына боярских, 103 казака, 95 стрельцов и пушкарей. Озабоченный слухами о том, что «воров идет множество», Басманов потребовал срочно прислать подкреп­ление. Вскоре к нему прибыли 59 дворян из Брянска, 363 стрельца из Москвы, 237 казаков из Кром, Белева, Трубчевска. Всего в Новгороде-Северском собралось до 1500 воинов.
11 ноября 1604 года войско Лже-Дмитрия подошло к Новгороду-Северскому. Самозванец послал литвинов-парламентеров с предложением сдаться. В ответ им со стен кричали: «А, блядские дети! Приехали на наши деньги с вором!» Как видим, местные рат­ники имели вполне адекватное представление о качественном со­ставе и целях «рыцарства».
13 ноября Самозванец попытался захватить крепость, но штурм был отбит, потери составили около 50 человек. В ночь с 17 на 18 ноября последовал новый штурм. Осаждавшие безуспешно пыта­лись поджечьдеревянные стены крепости. Штурм был снова отбит,
* Термин «добрый» вте времена означал не доброту — антиподжадности, а объединял такие качества, как «истинный» и «справедливый».
** Текст, известный под названием «Дневник Марины Мнишек», написан от третьего лица. Его автор — шляхтич Вацлав Диаментовский (Waclaw Dyamentowski), состоявший в свите Марины, когда она ехала изСамбора в Мос­кву для венчания. Позже он находился вместе с ней и ее отцом в ссылке в Ярос­лавле. Сведения, приведенные в этом документе, отличаются точностью. Днев­ник был впервые опубликован на русском языке в 1907 году.
с еще большими потерями. Наступление «рыцарства» в направле­нии Брянск — Карачев — Кромы остановилось.
Но, пока Самозванец возился с Новгородом-Северским, мелкие отряды и разъезды из его войска двигались по другим направлени­ям, занимая города «на имя царя Димитрия». Одному из таких от­рядов воевода, князь Василий Рубец-Мосальский, сдал Путивль. Между тем Путивль являлся ключевым пунктом обороны Черни­говской земли и единственный среди северских городов имел ка­менную крепость. Однако гарнизон Путивля не захотел воевать.
Князь Рубец-Мосальский быстро оценил ситуацию, при встре­че сразу «узнал» царевича и присягнул ему. Впоследствии он стал одним из приближенных Самозванца. В Путивле сторонники Са­мозванца захватили значительные средства (казну), отпущенные Москвой на строительство крепостей и на жалованье служилым людям всей Черниговской земли.*
За Путивлем последовал Рыльск. 23 ноября здешние служилые люди взбунтовались и арестовали воеводу А. Загряжского. Одно­временно восстал Курск, где были арестованы воевода князь ГБ. Роша-Долгоруков и стрелецкий голова Я. Змеев. Обоих доста­вили к Самозванцу, они «признали» его и вскоре были назначены воеводами в Рыльск.
Советские историки старательно подгоняли действия служилых людей в этих городах под классовую борьбу. Так, историк И.М. Скляр писал, что «уже осенью 1604 года лозунг борьбы «за царя Дмитрия» оказался тесно связанным с призывами к истреб­лению бояр и дворян». Но факты не подтверждают данный тезис. Бунтовщики нападали на воевод, московских стрельцов и всех тех, кто выступал против «царя Дмитрия», однако как только конкрет­ные бояре и дворяне переходили на его сторону, бунтовщики без­ропотно повиновались им.
I декабря на сторону Самозванца перешла маленькая, зато имев­шая стратегическое значение крепость (замок) Кромы, располо­женная в 40 верстах от Орла на дороге из Москвы.**
В Орле находился небольшой гарнизон во главе с Петром Крю­ковым. По его просьбе в Орел были присланы дворяне и «дети бо­ярские» из Козельска, Белеваи Мещёвска, несшие годовую служ­
* В Московском государстве того времени существовал своеобразный про­межуточный слой между дворянами с одной стороны, посадскими людьми и кре­стьянами — с другой. Это стрельцы, пушкари, а также казаки, принятые на госу­дареву службу. Их называли служилыми людьми «по прибору», в отличие от дво­рян и детей боярских — служилых людей «по отечеству».
** Как видим, Кромы, Курск, Моравск, Путивль. Рыльск, Чернигов добро­вольно перешли на сторону Самозванца. Никакой заслуги поляков, литвинов и казаков в этом не было.
бу в Белгороде. Командование над отрядом, собравшимся в Орле, принял стрелецкий голова Григорий Иванович Микулин. Отряд сторонников Самозванца приблизился к Орлу, но высланная отту­да дворянская сотня наголову разгромила «воров».
28 ноября в Новгороде-Северском часть служилых людей, прельщенных посулами Самозванца, попыталась устроить мятеж. Воевода Басманов сумел подавить его, после чего 80 человек убе­жали из крепости к осаждавшим. Между тем последние привезли из Путивля несколько крепостных пушек и начали бомбардиров­ку крепости, не прекращавшуюся ни днем ни ночью, и за неделю обстрела «разбиша град до обвалу земного».