КНІГІ ОНЛАЙН
Пошук сярод кніг, што прайшлі індэксацыю гуглам. Некаторыя кнігі гугл не знаходзіць
Толькі вуліца гразна. Харашы нашы рабяты, Толькі славушка худа. Называюць нас варамі, Усё разбойнічкамі. Мы не воры, не зладзеі, Не разбойнічкі былі. Мы лавілі шчуку-рыбу На сухому беражку. Як закінулі мы сеці Да за дзядзюшкі клець. А ў дзядзюшкі Петра Мы злавілі асетра, Яго сівога каня, Сівагрывую кабылу I рабое жарабя. Павялі іх прадаваць, Сабе дзеньгі палучаць, Сабе дзеньгі палучаць, Па дзявіцы нанімаць. Запісанаў 1976 г. у г. Лунінец ад Ганны Кацубы. Звенел звонок на счет проверки Звенел звонок на счет проверки: Ланцал (вор) задумал убежать. Не стал зори он дожидаться, Проворно стал он печь ломать. Тесной (печной) трубою он пробрался. На тот высокий на чердак. По чердаке он долго шлялся, Себе веревочку искал. Нашел веревку, стал спускаться, Часовой заметил — выстрел дал. — Як вашей милости с докладом: Ланцал с-под замка убежал. Бежал, бежал большой дорогой, Потом свернул он в темный лес. По лесу три года он шлялся, Что хотел, то пил и ел. С травы росою умывался, Молился Богу на восток. С московской барышней сознался, Опять он в тюрьмицу попал. Запісаў Сцяпан Прохаравіч Бойка ў 1976 г. у в. Сітніцкі Двор Лунінецкага равна ад Евы Іосіфаўны Ляўковіч, 1919 г. нар. Ой ты, доля, злая доля Ой ты, доля, злая доля, Доля горкая мая! Да чаго ж ты, злая доля, Да Сібірудавяла? Ці за п’янства, шпікулянства? Ці за хрысціянска обшчаства? Hi за п'янства, шпікулянства, А за хрысціянска обшчаства. Вось як выйшаў такі прыказ: Сталі подаці збіраць Вось паследнюю скаціну За без цаны забіраць. Вот як выйшаў я з цярпення — Узяў урадніка забіў, А за гэта праступленне Суд мяне катаржны судзіў. Пасадзілі на тры года. Сядзець мушу ўсё раўно. Цюрма цёмна, цюрма сыра, Дай нічога не відно! Ох вы, цэпі, мае цэпі! Вы стальныя стаража! Не як сарваць вас, не зламаці — Доля горкая мая. Запісаў Сцяпан Прохаравіч Бойка ў 1976 г. з в. Сітніцкі Двор Лунінецкага равна ад Евы Іосіфаўны Ляўковіч, 1919 г. нар. Па віленскім саду гуляў Па віленскім саду гуляў, Красоткай любаваўся. У Вілейскую цюрму папаў, Чаго не спадзяваўся. (2 разы) У Вілейскай цюрме сяджу 3 пабрытай галавою. Цяжкія кайдалы нашу, Нашу перад сабою. (2 разы) Айцец мой стары слёзы льець I маць пра тое не знаіць, Што сын яе ў Лукішкі ідзець I родзіну брасаіць. (2 разы) У Вілейскай я цюрме сяджу I песні распяваю, А справа ў акружным судзе Чым кончыцца — не знаю. (2 разы) Там сведак многа, прысяжных, I судзяць пракуроры. Чым будзе хлопец вінават, Аб’явяць у прыгаворы. (2 разы) Далей Лукішак не сашлюць, Усё там разузнаю. Ізноў дадому я прыйду, 3 сябрам! загуляю. (2 разы) I я з друзьямі піў, гуляў, Красоткам! любаваўся. У Вілейскую цюрму папаў, Чаго не спадзяваўся. (2 разы) Запісаў Анатоль Барысу 1963 г. ад Соф'і Барыс. У горадзе Вілейка ад 1863 г. прыўсіхуладах дзейнічала турма. Пасля таго, яку 1960 г. з турмы ўцяклі злачынцы, якія зрабілі падкоп, яеў 1964 г. закрылі. Усе кажуць мне, што я праступнік Усе кажуць мне, што я праступнік. Не забіваў я! не краў, А за свабоду быў заступнік I праз людзей у турму папаў. Мяне на судзе асудзілі На тры доўгія гады. А ў цямніцы закавалі У цяжкія кайдалы. Чаму завеш мяне злачынцам? Не забіваў я I не краў. А для людзей быў дабрачынец I першы раз у турму папаў. Запісаў С. В. Барысу 1963 г. ад бацькі Вінцэся [Вікенція] Барыса, 1906 г. нар. Гэту песню спяваліў Заходняй Беларусіў 1930-х гадах на рускай мове. Песні воінаўінтэрнацыяналістаў («афганцаў») Этот мир без тебя Слова и музыка И. Морозова Этот мир без тебя — просто голые скалы. От палящего солнца не спрятаться в тень. Здесь душманские БУРы стерегут перевалы, И в тревожные рассветах рождается день. Этот мир без тебя перечёркнут ракетой, И погибшим друзьям не закончился счёт. Здесь измерена жизнь пулемётною лентой, Караванной тропою и чем-то ещё. Этот мир без тебя. После рейда — усталость. Недописанных писем скупые слова. Здесь в серцах уживаются ярость и жалость, И по-прежнему в душах надежда жива. Этот мир без тебя неизменен и вечен, Мир нежданных разлук и случайных встреч. Здесь ремни автоматов врезаются в плечи, И звучит иностранная странная речь. Этот мир без тебя, он расколот войною. Эхо выстрелов скачет по склонам крутым. Этот мир без тебя всё же полон тобою. И становишься ближе далёкая ты. (Беларускі гістарычны часопіс. 2011, №1. С. 73.) Кукушка Слова Ю. Кирсанова, В. Кочеткова Музыка Ю.Кирсанова Снится часто мне мой дом родной. Лес о чем то о своем мечтает. Серая кукушка за рекой, Сколько жить осталось мне, считает. Серая кукушка за рекой, Сколько жить осталось мне, считает. Ты прижался ласково к цветку, Стебелек багульника примятый. И звучит ленивое «ку-ку», Отмеряя жизни моей даты. И звучит ленивое «ку-ку», Отмеряя жизни моей даты. Снится мне опушка из цветов. Вся в рябине тихая опушка. Восемьдесят... Девяносто... Сто... Что ты так расщедрилась, кукушка? Восемьдесят... Девяносто... Сто... Что ты так расщедрилась, кукушка? Я тоскую по родной стране, По ее рассветам и закатам. На афганской выжженной земле Спят тревожно русские солдаты. На афганской выжженной земле Спят тревожно русские солдаты. Они тратят силы, не скупясь, Им знакомы холод и усталость. Дни свои не копят про запас. Кто им скажет, сколько их осталось... Дни свои не копят про запас. Кто им скажет, сколько их осталось... Так что ты, кукушка, погоди Мне дарить чужую долю чью-то. У солдата вечность впереди, Ты ее со старостью не путай. У солдата вечность впереди, Ты ее со старостью не путай. (Беларускі гістарычны часопіс. 2011, №1. С. 71.) Чёрный тюльпан Слова и музыка Александра Розенбаума В Афганистане, в »черном тюльпане», С водкой в стакане мы молча плывем над землей. Скорбная птица через границу К русским зарницам несет ребятишек домой. В «черном тюльпане» те, кто с заданий, Едут на родину милую в землю залечь. В отпуск бессрочный, рваные в клочья, Им никогда, никогда не обнять теплых плеч. Припев: Когда в оазисы Джеллалабада Свалившись на крыло, «тюльпан» наш падал. Мы проклинали все свою работу: — Опять «бача» подвел потерей роту. В Шинданде, Кандагаре и Баграме Опять на душу класть тяжелый камень, Опять нести на Родину героев, Которым в 20 лет могилы роют, Которым в 20 лет могилы роют. Но надо подняться, надо собраться. Если сломаться, то можно нарваться и тут. Горы стреляют, «Стингер» взлетает. Если сломаться, то парни второй раз умрут. Припев: А мы идем совсем не так, как дома, Где нет войны и всё давно знакомо. Где трупы видят раз в году пилоты. Где с облаков не валят вертолеты. И мы идем, от гнева стиснув зубы, Сухие водкой смачивая губы. Идут из Пакистана караваны А, значит, есть работа для «тюльпана» И, значит, есть работа для «тюльпана». В Афганистане, в «черном тюльпане», С водкой в стакане мы молча плывем над землей. Скорбная птица через границу К русским зарницам несет наших братьев домой. Припев: Когда в оазисы Джеллалабада, Свалившись на крыло, «тюльпан» наш падал, Мы проклинали все свою работу: — Опять пацан подвел потерей роту. В Шинданде, Кандагаре и Баграме Опять на душу класть тяжелый камень, Опять нести на родину героев, Которым в 20 лет могилы роют, Которым в 20 лет могилы роют. (Беларускі гістарычны часопіс. 2011, №1. С. 72, 73.) Чужая вайна Словы Івана.Цітаўца Музыка Алега Чыркуна Як памяць спакой мой узрушыць, Былое вяртаецца зноў. На чорнай тары Пндукуша Мая пралівалася кроў. У пекле афганскага віру Пазнаў я спякоту і дым. Ды Бог мяне мілаваў шчыра — Вярнуўся дадому жывым. Прыпеў: Не белыя гусі маёй Беларусі На землях афганскіх пра вырай крычаць. Салдацкія душы ад гор Пндукуша У вэлюме чорным у вечнасць ляцяць. Замоўклі гарматы і кулі Чужой невядомай вайны. Чакаюць сыночкаў матулі, Да скону чакаюць яны. А тыя — нібыта святыя — Глядзяць з глыбіні камянёў. Ніколі яны, маладыя, Не дойдуць да родных двароў. Прыпеў. (Цітавец I. Ёсць любоў у мяне... Зборнік песенъ. Мн., 1999. С. 283.) Алег Чыркун Афганистан Слова Григория Соколовского Музыка Игоря Лученка Когда весною зацветут тюльпаны В родимой белорусской стороне. Вновь кажется, что мы в Афганистане На той кровавой, проклятой войне... Афганистан! Афганистан! Кричат израненные души. Мы навсегда остались там, В предгорьях жёлтых Гиндукуша. Афганистан! Афганистан! Сердца пронизанные болью, Давно уже для нас ты стал Печалью чёрной и любовью, — Афганистан! Популярная песня беларускіх «афганцаў». (Липский В. Игорь Лученок. Мелодия души. Мн., 2008. С. 198.) Панама Словы Аркадзя Пецязя Музыка Ігара Завацкага Эх, панамачка, панама! Ты ад спёкі выручала! Узамеж табе афганка У страі стаяла. Ты пад каскаю пацела I заўжды ў час бою Прыкрывала наша цела, Быццам бы рукою. У музеі табе шчэ рана, Павісі дастойна, Мая верная панама, У кватэры воіна. Песня ўдзельніка савецка-афганскай войны складзена ў Беларуси пасля войны. Надрукавана ў кнізе «Афганістан мне сніцца, сніцца, сніцца» (Мн., 2009. С. 86). Песні, прысвечаныя чарнобыльскай катастрофе Звіняць званы Слоем /. Цітаўца Музыка У. Будніка Шалёны джын, як змей магутны, Падняў рэактара муры. Смяротным попелам атрутным Накрыў палеткі і двары. Кіпеў метал, смала гарэла, I дзіка стомлены пілот Трымаў рычаг рукой знямелай, Кідаў у пекла верталёт. Прыпеў: Сталее боль урокаў горкіх, I паказухі, і маны. Звіняць званы, як памяць мёртвым. Завуць да роздуму жывых. Звіняць званы. Звіняць званы. Завуць да роздуму яны. Не моўкнуць стогны і праклёны. За ўсё плаціць прыйшла пара: За ўсё, што зроблена казённа, За ўсё, што зроблена на «ўра». I чорнай быллю застанецца Бяды чарнобыльскай зіма. I гора горка пасмяецца, Дзе вечна крайняга няма. Прыпеў. (Цітавец I. Ёсць любоўу мяне... С. 37.) Іван Цітавец Чарнобыльскі шлях Верйі Аляксея Марачкіна Музыка Кастуся Герашчанкі Сёньня — самотны настрой. Сёньня ў душы маёй смутак. Настрой — што гаркавы настой Нашай бяды й пакуты. Сёньня — Чарнобыльскі шлях. Сённч — стаім у маўчанні. Слёзы на нашых вачах. Хтось не дажыў да світаньня. Божа! За што такі лёс! Божа! Хто ў тым вінаваты? Хто ж на нас пошасьць прынёс? Хто разбурыў нашы хаты?