Деды: дайджест публикаций о беларуской истории
Выпуск 14
Выдавец: Харвест
Памер: 320с.
Мінск 2014
Кремль пытается сегодня восстановить в массовом сознании граждан новых независимых государств такие мифологемы Имперского государства (в его коммунистическом варианте) как «советский народ — новая историческая общность людей», «три братских славянских народа с общей судьбой», «Москва — мать городов русских» и подобные им. Но средства «восстановления» применяются сугубо силовые: чередование «кнута» и «пряника»; систематическое экономическое давление и финансовый шантаж; открытая вооруженная агрессия.
Поскольку всякое действие неизбежно рождает противодействие, постольку сохранение идейной установки на удержание (любой ценой!) прежней террито[57]
рии Российской империи (СССР) в сфере определяющего влияния Москвы неизбежно способствует развитию национализма в постсоветских государствах, а также угрожает геополитической целостности самой России.
Чем сильнее давление из Москвы на прежнюю «периферию», тем сильнее противоположная ему реакция отторжения — не только в бывших «союзных республиках», но и в автономиях самой Российской Федерации.
Крах идеологии и политики «имперского государства» очевиден. Не за горами крах и самой РФ.
Коротко об авторе концепции
Сергей Гавров (1964 г.р.) — доктор философских наук, политолог и культуролог.
Он профессор московского Нового университета, профессор кафедры социологии и социальной антропологии Института социальной инженерии, ведущий научный сотрудник сектора Социальных процессов и систем Российского института культурологии. Автор пяти монографий:
— Социокультурная традиция и модернизация российского общества (2002);
— Модернизация во имя империи: Социокультурные аспекты модернизационных процессов в России (2004);
— Историческое изменение институтов семьи и брака (2009);
— Модернизация России: Постимперский транзит (2010);
— Модернизация института семьи: макросоциологический, экономический и антропологопедагогический анализ (2010).
СОЗДАНИЕ «ИСТОРИИ БССР» В ОТРАЖЕНИИ ДОКУМЕНТОВ ЦК ВКП(Б)/КПСС (вторая половина 1940х — первая половина 1960х гг.)
Ян Шумский
Цель данной статьи — анализ роли политического центра власти — Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза (до 1952 г. — Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) в формировании советского видения истории белорусских земель, а также механизма принятия решений по вопросам исторического прошлого в Кремле в два первых послевоенных десятилетия. Хронологические рамки обусловлены в первую очередь доступностью рассекреченных архивных источников — материалов ряда отделов ЦК, Политбюро / Президиума ЦК, Секретариата, Идеологической комиссии.
Понятно, что в рамках одной статьи невозможно основательно проанализировать столь широкую проблему. Потому сразу подчеркнем, что объектами исследования не являются концепции истории, образцы интерпретации и тексты, созданные историками. Автор не собирается также рассматривать вопросы периодизации, этногенеза белорусского народа, анализировать отдельные течения, связанные с именами известных историков, или, как их называли в то время, «ведущих специалистов».
Мы рассмотрим проблему совсем с другой точки зрения — с перспективы ЦК КПСС, тогдашнего высшего в СССР центра власти, где принимались ключевые решения в области историописания, и показать механизмы появления директивных интерпретационных схем. Автор предлагает проанализировать концепцию истории Беларуси комплексно — в контексте общеславянской истории, а также нахождения Беларуси как части СССР в лагере социалистических стран. Ранее ограниченность доступа к источникам, хранящимся в центральных (федеральных) архивах Российской Федерации, не позволяла исследователям реализовать такой подход.
В своих размышлениях автор опирается в первую очередь на материалы некоторых отделов ЦК ВКП(б) / КПСС, а также на документы научноисследовательских центров, которые находились в тесных отношениях с Кремлем (Институт славяноведения АН СССР) и другими политизированными учреждениями (Всесоюзное общество культурных связей с зарубежьем, Славянский комитет).
Материалы, которые отражают историческую политику ЦК, хранятся в фондах РГАСПИ [1] и РГАНИ [2]. Первый архив собрал материалы компартии от
«Беларускі гістарычны агляд», 2013, том 20. Интернетверсия. Перевод А.Е. Тараса.
начала XX века до 1952 г. Второй — Российский государственный архив новейшей истории, созданный в Москве в 1991 г. — один из «молодых» федеральных архивов, где находятся преимущественно документы, связанные с деятельностью ЦК КПСС с 1952 до 1991 г.
Большинство документов фондов не рассекречено и используется только в служебных целях. В последние нескольких лет рассекречивание документов происходило в основном в рамках реализации совместных международных проектов и касалось отдельных исследовательских проблем, а не всего исторического периода [3]. В качестве вспомогательного материала мы используем также документы из фондов Архива Российской Академии наук [4].
Как известно, центральное место в пирамиде политической власти и партийной иерархии в СССР занимал Центральный Комитет КПСС, который руководил экономической и общественной жизнью в государстве. Вокруг этой почти что всемогущей структуры возникло много ненаучных и не подтвержденных источниками мифов. Однако последние научные публикации российских и западных исследователей, а также относительная открытость бывших партархивов позволяют в определенном смысле демифологизировать и конкретизировать «сакральную» сторону процесса личного участия партийных чиновников в принятии тех или иных решений. Власть впервые начинает отождествляться не только с первыми лицами советского государства, непосредственно влиявшими на формирование исторической политики (в первую очередь с Иосифом Сталиным, Михаилом Сусловым, Петром Поспеловым), но и с множеством функционеров: заведующими отделов, секторов, инструкторами, референтами [5].
В номенклатуре ЦК ВКП(б) / КПСС дела, связанные с наукой, в том числе с исторической наукой, в разные времена относились к компетенции разных административных единиц. Большинство решений в этой сфере рассматривал Секретариат ЦК КПСС после получения докладных записок из конкретных отделов. Политбюро в сталинские времена занималось делами Академии наук СССР и международными контактами [6]. Оно санкционировало основание или закрытие научных журналов, в том числе «Исторического архива» [7], инициировало с подачи «вождя» псевдонаучные дискуссии по философии, языковедению, физиологии, генетике и т.д. В хрущевские времена функции Политбюро перешли к Президиуму, изменились также и компетенции. Если в предыдущие годы большинство решений принимал лично Сталин, то хрущевский период, особенно в 19541957 гг., был временем активных дискуссий в высшей партийной среде.
Вопросы исторической науки, и шире — гуманитарных наук, входили в сферу ответственности Отдела агитации и пропаганды, реформированного позже в Управление пропаганды и агитации. На грани 1940 и 1950х гг. произошло несколько реорганизаций аппарата ЦК, в результате чего появился самостоятельный Отдел науки, который отвечал то за культуру, то за высшие учебные заведения и школы. Этот калейдоскоп изменений продолжался до 1965 г., когда структура контроля ЦК КПСС над наукой была в основном сформирована [8].
Создание в 1958 г. Идеологической комиссии ЦК КПСС (Комиссия по вопросам идеологии и культуры и международных партийных связей) во главе с Михаилом Сусловым (19021982) было попыткой вернуть назад quasiсталинские [60]
Ян Шумский
методы контроля над общественной жизнью в СССР и в социалистическом лагере. Кроме Суслова, в состав этой Комиссии входили Петр Поспелов (18981979), Нуритдин Мухитдинов (19172008), Екатерина Фурцева (19101974) и, формально, все члены и кандидаты в члены Президиума ЦК. Решения Комиссии, которые часто касались вопросов исторической науки, в частности архивных документов, в партийной терминологии проходили как «по комиссии» и имели силу постановлений ЦК КПСС [9].
Разработка базовых интерпретационных схем, «правильных» подходов и образцов, разделение на «передовых» и «реакционных» лич
ностей в истории так или иначе происходили в кабинетах отделов ЦК КПСС. В определенные периоды эти вопросы решал лично советский диктатор И.В. Сталин. На этом аспекте более подробно мы остановимся ниже. А теперь рассмотрим, каким образом происходила выработка решений, касавшихся проблем исторической науки.
Обычно ЦК поручал обработку отдельных вопросов одному из отделов ЦК, прежде всего — Отделу науки (после 1953 г. — Отдел культуры и науки), который часто использовал профессиональную помощь специалистов конкретной области знаний. Эти лица, в партийной терминологии называемые «консультантами», разделялись на группы во главе с партийным функционером (обычно заведующим сектора, реже — отдела). Консультанты в области истории работали в разных заведениях: отдельных институтах АН СССР, Институте Маркса — Энгельса — Ленина (ИМЭЛ). Наиболее известные тогдашние историкиконсультанты это Владимир Пичета (18781947), Борис Греков (18821953), Александр Удальцов (18831958), Михаил Тихомиров (18931965), Петр Третьяков (19091976). Для оценки наиболее «деликатных» периодов и «горячих» тем (межвоенный период, пакт Молотова — Риббентропа) использовались также оценки и экспертизы Главного архивного управления МВД СССР, историкодипломатического управления МИД СССР.
Особое место в выработке интерпретационных схем истории славянских народов после войны занимал Институт славяноведения АН СССР, основанный в соответствии с решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 31 августа 1946 г. в составе Отделения истории и философии АН СССР [10]. Институт славяноведения вместе с Институтом истории АН СССР был в определенном смысле лабораторией, где в тесном сотрудничестве с отделами ЦК ВКП(б) / КПСС вырабатывались советские схемы и концепции истории славянских народов и государств (Польши, Чехословакии, Болгарии, Югославии) и союзных республик СССР (Беларуси и Украины). Реализация большинства инспирированных ЦК международных проектов — написание марксистских версий истории славянских государств, издание нескольких томов истории восстания 1863 г. и другое — происходило под научным патронатом Института славяноведения.
КНІГІ ОНЛАЙН
