КНІГІ ОНЛАЙН

Деды: дайджест публикаций о беларуской истории

Выпуск 14

Выдавец: Харвест

Памер: 320с.

Мінск 2014

103.2 МБ

/34. См.: Шахматов А.А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. СПб., 1908, с. 247251./
В «Лаврентьевской летописи» говорится:
«О сих же Всеславичих сице есть, яко сказаша ведущий преж. Яко Рогволоду держащю и владеющю и княжащю Полотьскую землю, а Володимеру сущю Новегороде, детьску сущю, еще и погану. И бе уй его Добрына воевода и храбор и наряден муж. И съ посла к Роговолоду и проси у него дщере за Володимера. Он же рече дъщери своей: «Хощещи ли за Володимера?» Она же рече: «Не хочю розути робинича, но Ярополка хочю». Бе бо Роговолод перешел из заморья, имяше волость свою Полтеск.
Слышавше же, Володимер разгневася о той речи, оже рече «не хочю я за роби­нича», пожалиси Добрына и исполнися ярости. И поемеше вой идоша на Полтеск и победиста Роговолода. Рогьволод же вбеже в город и приступившъе к городу и взяша город и самого /Роговолода/ яша и жену его и дщерь его. И Добрына поноси ему и дщери его, нарек ей робинича, и повеле Володимеру быти с нею пред отцемъ ея и ма­терью. Потом отца ея уби, а саму поя жене и нарекоша ей имя Горислава и роди Изяслава.
Поя же пакы ины жены многы и нача ей негодовати. Неколи же ему пришедшю к ней и уснувшю, хоте и зарезати ножемъ. И ключися ему убудитися и я ю за руку. Она же рече, сжалися бях: «Зане отца моего уби и землю его полони меня деля, — и се ныне не любиши меня и с младенцем симъ. И повеле ею устроитися во всю тварь царьскую, якоже в день посага ея, и сести на постели светлее в храмине, да пришед потнеть ю. Она же тако сотвори. И давши же мечь сынови своему Изяславу в руку наг, и рече: [218]
«Яко внидеть ти отець, рци, выступи: «Отче, еда един мнишися ходя!» Володимер же рече: «а хто тя мнел еде!» И поверг мечь свой, и созва боляры, поведа им.
Они же рекоша: «Уже не убивай ся, дитяти деля сего, но въздвигни отчину ея. И дай ей с сыном своим». Володимер же устрой город, и да има, и нарече имя городу тому Изяславль. И оттоле мечь взимають роговоложи внуци, противу Ярославлим внуком».
Любому внимательному читателю бросается в глаза явная фантастика этого рас­сказа. Прежде всего — политическая неувязка. Кто кем командует, Добрыня или Вла­димир? Выглядит так, что главный — Добрыня. В «ПВЛ» эта деталь пропущена /Пануцевич имеет в виду самый древний среди известных вариант «ПВЛ». — А.Т./
Далее, Владимир набрал наемное войско за морем против Ярополка, а здесь, еще не добравшись до своего брата, он уже начинает войну с Полоцком, якобы изза ос­корбления и гнева по отношению к Рогнеде. Здесь Владимир показан «детьску сущю» — юношей. В «ПВЛ» это тоже пропущено.
Сцена с изнасилованием Рогнеды на глазах у родителей аналогична описанию изнасилования во время Корсуньского похода, следовательно, взята из какогото дру­гого фантастического рассказа, видимо типового, чтобы подчеркнуть лютость на­сильника. В «ПВЛ» обе эти сцены выброшены.
«ПВЛ» сообщает о четырех сыновьях Владимира от Рогнеды, «Лаврентьевская ле­топись» — только об одном Изяславе, с которым связывает романтическую сцену за­щиты своей матери и «доброту» Владимира, якобы построившего Изяславль в каче­стве столицы для своего сына в Полоцкой земле*.
Все это явная легенда, имеющая свое объяснение: «оттоле мечь взимають рогово­ложи внуци, противу Ярославлим внуком». Иначе говоря, она (легенда) была создана во времена Владимира «Мономаха» /был великим князем Киевским в 11131125 гг. — А. Т./ для обоснования двух вещей:
а)	якобы «законной» принадлежности издавна независимой Полотчины русской державе, созданной Владимиром;
б)	объяснения враждебности кривичских земель к Руси якобы родовой местью.
Здесь, однако, вылезает шило из мешка: автор сказочной вставки о Рогнеде назы­вает Изяслава и его наследников «рогволодовыми внуками», хотя согласно с выдумкой они — «внуки» Владимира и Ярослава*. Наивно также объяснение названия города Изяславль, будто бы построенного Владимиром (...).
/* Это очень важный момент. — А.Т./
Все это свидетельствует о том, что начальный период истории Полоцкой державы сильно фальсифицирован в летописях и ждет отдельного глубокого изучения. Факт остается фактом: Рогволод был независимым князем Полоцкой земли, а Изяслав — его сыном. Подтверждается это расчетом времени жизни Изяслава и его сыновей. Если же принять летописную сказку за правду, то выходит, что Изяслав умер в воз­расте 20 лет (35), а его сын Всеслав, княживший после смерти отца, прожил самое большее три года! (36). Рогнеда — лицо историческое, возможно, жена Владимира и мать Ярослава (37), но без всех этих легендарных и фантастических «украшений».
/35. В ПВЛ указана дата 6509 год, т.е. 1001 год от Рождества Христова./
/36. В ПВЛ указана дата 6511 год, т.е. 1003 год от Р.Х./
/37. В ПВЛ датой ее смерти указан 6508 год, т.е. 1000 год от Р.Х./
Если принять то, что Изяслав был сыном Рогволода, а не Владимира, отпадает вся конструкция о христианизации наших земель, созданная киевской летописной и свет­
* Сыновьями Рогнеды от Владимира в одном из вариантов ПВЛ названы Изяслав, Мстислав, Ярослав и Всеволод. — А. Т
ской литературой. В конце концов противоречит этой конструкции и сама летопись, сообщая под 6553 (1044) годом что Всеслав, сын Брачислава, родился «от волхованья» с отметиной на голове и что «волсви» давали советы его матери»*.
Все эти вставки — в духе средневековой агиографической литературы, сгущавшей темные краски с целью показа непристойной жизни людей до принятия ими христи­анства, и всеобъемлющей ее перемены после крещения»**.
Брачислав Изяславич
Имя его матери неизвестно.
В 1020 году он совершил внезапное нападение на Новгород, но на обратном пути его якобы настиг киевский князь Ярослав на реке Суд оме, разбил и заставил бежать, бросив пленных и добычу. А в следующем году Ярослав принудил Бра­числава к миру, дав ему в удел города Усвят и Витебск.
Но, несмотря на этот мир, военные действия между дядей и племянником по­чемуто не прекращались: Брачислав «вся дни живота своего», как сказано в одном из списков «ПВЛ», продолжал воевать с Ярославом.
Кроме похода 1020 года и упоминания о продолжении вражды с Ярославом, летописи больше ничего не сообщают о Браниславе. Нет рассказов ни о похо­дах, ни о сражениях. А ведь Брачислав Изяславич умер в 1044 году, Ярослав Вла­димирович — в 1054. Понятно без лишних слов, что 24 года (10201044) вражды между ними не могли обойтись без военных предприятий с обеих сторон. Но, поскольку киевские летописцы молчат об этом, можно предположить, что успех сопутствовал Браниславу.
Брачислав неустанно расширял территорию Полоцкого княжества по всем направлениям. Известно, что он основал город Брачиславль (Браслав) — полоц­кий форпост на северозападном направлении. Он же построил две крепости на среднем течении Двины — Кукейнос и Герцике***.
Летописное сообщение о битве на Судомире в 1020 году выглядит явной фан­тастикой. Эта река (ныне называется Судома), длиной всего 65 км, течет в Псков­ской области, она впадает в реку Шелонь. Расстояние от предполагаемого места битвы до Киева превышает 750 км. Напоминаю, что телефона, телеграфа и радио тогда не было. Чтобы Ярослав узнал о нападении на Новгород, требова­лось, чтобы оттуда прибыл гонец. В условиях бездорожья, отсутствия почтовых станций со свежими лошадьми и ямщиками он физически не мог преодолевать более 50 км в сутки. Следовательно, на доставку сообщения потребовалось не менее двух недель.
Конная дружина Ярослава не могла собраться и выступить в поход раньше, чем за два — три дня. Двигалась она в любом случае медленнее, чем гонец: мак­симум 30 км за день. Тогда весь путь занял не менее 25 дней. Следовательно, на
* Это сообщение свидетельствует, что на княжеском дворе в Полоцке середины XI века советниками были языческие жрецы, а не христианские священники. Христианизация Полоцкого княжества, в отли­чие от Киева и Новгорода, происходила не «огнем и мечом», а эволюционным порядком. См. об этом ниже цитату из статьи Ю.А. Зайца. — А. Т.
*** Герцике находился на правом берегу Двины, в 180 км от Полоцка, в 2 км от современного поселка Ерсика в Латвии. Он существовал до XIV века. Кукейнос находился еще ниже по течению Двины (тоже на правом берегу), в 246 км от Полоцка. Ныне это поселок Кокнесе в Латвии.
** Агиография — церковные биографии людей, объявленных святыми. — А.Т.
Судомире киевское войско могло появиться, самое раннее, через 67 недель после нападения Бранислава на Новгород, уже после того как он вернулся в По­лоцк. Несомненно, в этом сообщении летописи совмещены во времени два раз­ных события: нападение Бранислава и сражение Ярослава с ним через несколько
месяцев или в следующем году.
Теперь о загадочном дарении городов с окрестностями. В летописи дословно сказано: «и оттоле призвал /Ярослав/ к себе Брячеслава и дал ему два града: Въсвят (Усвяты) и Видбеск (Витебск)»*. Видите как? «Призвал» и «дал». Чему верить? Конечно, фактам. А фактом яв­ляется присоединение к Полоцкому княжеству двух городов с землями. Где это видано, где это слыхано, чтобы победитель дарил города по­бежденному врагу? Но именно такова степень «достоверности» киевских и прочих «русских» летописей.
М.В. ДовнарЗапольский писал в цитирован­ной выше работе об Усвяте и Витебске:
«Оба города, расположенные при торговых
Брачислав
дорогах, имели важное значение для полочан: владея ими, последние держали в своих руках пути верхнего Подвинья и самую важную часть великого водного пути из Вяряг в Греки — волоки между Двиной и Днепром. Цель войны таким образом, является более важною. Быть может, с этого же времени к Полоцкому княжеству была присо­единена часть Поднепровья с Оршею и Копысом, впоследствии отнятые Мономахом. В самом деле: если Брачислав не владел Витебском, то вероятно, не владел и назван­ною областью, лежавшею к востоку от названного города».
* * *
Совершенно иную картину «битвы на Судоме» рисует исландская «Сага об Эймунде», записанная в конце XIV века. Она рассказывает о том, как варяг Эймунд Хрингсонн, родом из далекой Исландии, служил со своей дружиной наемников сначала киевскому князю Ярославу (Ярислейфу), а после ссоры с ним изза не­уплаты жалованья стал служить полоцкому князю Брачиславу (Вартилафу).