КНІГІ ОНЛАЙН

Деды: дайджест публикаций о беларуской истории

Выпуск 14

Выдавец: Харвест

Памер: 320с.

Мінск 2014

103.2 МБ

7.	Кто называл Литву «Аукштотой» ?
Мы видим, что жемайты называли Литву термином, который на «литванском» языке произносился как «Аукштота». Литва «литванов» сама себя так не называла, Витовт именует ее «Литвания». Смешение «Литвы» и «Аукштайтии» мы видим только со стороны жемайтов, что вполне объяснимо: и та, и другая «земли» (т.е. территории) находились «выше» Жемайтии по течению Немана.
Вывод
Историки Летувы намеренно используют в своей аргументации неверный пе­ревод, который существенно меняет смысл цитируемого ими фрагмента. Ис­пользуемые в письме термины «ЖомойтьСамойть» и «Аукштота» это те, кото­рые использовали «литваны» в начале XV века по отношению к современным Жемайтии и Аукштайтии, а под «литванским» языком легко просматривается славянский язык. Выражение «все едино есть, земля одна и люди одни» в кон­тексте письма выражает идею единого государства «литванов» и жемайтов.
АРГУМЕНТ 2
В письме к Ягайло Витовт в 1429 году напомнил, как обсуждался вопрос о его коронации в Луцке:
«...Когда мы были в вашей комнате, господин Король Римский [Сигизмунд] начал говорить с Вашей Светлостью, напоминая о вчерашнем деле [о коронации Витовта]. Ваша Светлость сказали сразу, как вам это нравится, и как вы будете рады. Но мы ска­зали вам политовски (nos vero in lithwanico diximus ad vos): господин Король, не спешите с этим делом, давайте посоветуемся прежде с вашими баронами и прелатами ...» (Codex epistolaris Vitoldi, Krakow, 1882, с. 816).
1.	Язык не определен
Как бы того ни хотелось летувским историкам, но из текста письма невоз­можно определить, на каком именно языке говорили Витовт (Александр) и [241]
Ягайло (Владислав). Суть этого аргумента летувисов — в отождествлении упомя­нутого «литванского» языка с современным летувским языком. Такое отождеств­ление основано на обратной причинноследственной связи: «раз мы в XXI веке Литва, значит и в XV веке мы тоже были Литвой, раз в XXI веке наш язык назы­вается литовским, то и в XV веке под литванским языком понимали только наш язык». Поэтому их перевод оригинального «in lithwanico» как «политовски», а не «политвански» заставляет рядового читателя ассоциативно ставить знак равен­ства между этими двумя языками.
На самом деле сейчас говорят и пишут не «Литва», а «Летува» (Lietuva).
2.	Сравнительный анализ.
У летувисов нет никаких доказательств того, что «литванский» язык Витовта и Ягайло аналогичен современному летувскому языку. А вот у беларусов такие доказательства имеются, они приведены выше: «ЖомойтьСамойть» и «Аукштота» это «литванские» слова начала XV века.
Вывод
В данном аргументе термин «литванский» язык не уточнен, под ним можно подразумевать разные языки. Аргументация летувисов сводится к произволь­ному присвоению этого нечеткого указания на основе ассоциации его с совре­менным летувским языком.
АРГУМЕНТ 3
Ипатьевская летопись [точнее, входящая в этот список ГалицкоВолынская летопись] сообщает, что в 1256 году князья Даниил и Василько отправились в поход на Возвягль. К ним на помощь должны были прийти литовцы, однако они, не дождавшись литовцев, взяли город, сожгли его, поделили пленников и вер­нулись домой. Когда пришли литовцы, то нашли опустошенные развалины, где грабить было уже нечего:
«Романовы же пришли к городу, устремившись на град Литва не увидела ничего, только головешки те, псов тычущих по городищу. Тужа и плеваясь, посвойски гово­рила: “Янда”, к Богам взывая своим, Андаю и Дивириксу, и всех Богов своих поминая, называемых бесами» (ПСРЛ, том 2: Ипатьевская летопись, стб. 839).
1.	Ассоциация
Летувские историки делают упор на то, что слово «янда» является чуждым для современных (именно современных) славянских языков. Кроме того, они заявляют, что давно забытые языческие боги Андай и Дивирикс тоже абсолютно чужие для славянской христианской традиции. Неосведомленный читатель, прочитав этот фрагмент, может подумать: действительно, что славянского в «Янде, Андае и Дивириксе»? Сейчас мы докажем противоположное — указанное слово куда более славянское, чем летувское.
2.	Нелетувское «янда»
Летувские историки, приписывая слово «янда» своему языку, никак его не объясняют. Мы попытались сделать это с помощью консультантов из Летувы, но [242]
у нас ничего не получилось: в современном летувском языке нет слова «янда». Похожим на него является слово «Андэй — Andai», что переводится как «недавно, намедни». Но оно не вписывается в контекст эпизода (разочарование Литвы + Янда + Андай и Дивирикс): «Разочарование, недавно, Андай, Дивирикс».
3.	Славянское «янда»
Оказалось, что слово «янда» имеет славянские корни. Так, фамилия Янда су­ществует в чешском и польском языках (Якуб Янда, Кристина Янда, Франтишек Янда — посмотрите соответствующие статьи в Википедии). Логично предполо­жить, что в те далекие времена смысл этого слова был понятен чехам и полякам, но никак не жемойтам.
4.	Андай и Дивирикс
Андай и Дивирикс не упоминаются ни в одном перечне языческих божеств легувисов и беларусов. В частности, они отсутствуют в знаменитом перечисле­нии языческих богов средневековой Литвы у Мацея Стрыйковского.
В этой связи следует упомянуть любопытную гипотезу, которую предложили двое минских историков. Они пишут:
«Вследствие недостатка сведений о прусскоятвяжском языке эти упомянутые в ле­тописи слова стали рассматривать как имена какихто языческих божеств, которых якобы почитал Миндовг (о сути их исследователи выдвигали самые фантастические гипотезы). Между тем они — явно из прусского языка. Нанадай — это «numons dajs», Телявель — это «tawo walle», а Дивирикс — «Deiwe riks». Все вместе они образуют прус­скую (ятвяжскую) фразу «numons dajs tawo walle, Deiwe riks — «пусть будет воля Твоя, Гос­поди Боже».
Выражение «numons dajs tawo walle» представляет собой отрывок из молитвы «Отче наш» на прусском языке (строка «...пусть будет воля Твоя»). /См. статью А. Дайлидова и К. Костяна «Тайна Нанадая, Телявеля и Дивирикса» в альманахе «Деды», выпуск 6 (Минск, 2011), с. 212./
По мнению авторов, князь Миндовг был ятвягом и, соответственно, его род­ным языком был ятвяжский, весьма близкий к прусскому. Молитва «Отче наш» — самая распространенная из всех. Неудивительно, что галичанам доводилось не­однократно слышать ее из уст тех воинов Литвы, которые по своему этниче­скому происхождению были ятвягами (или пруссами) — как и князь Миндовг. Автор «ГалицкоВолынской летописи» их языка не знал, а потому воспринял слова из молитвы в качестве имен язычески божеств — Андая (или Нанадая), Те­лявеля и Дивирикса. Повторим в этой связи, что богов с такими именами нет ни в жемойтском, ни беларуском, ни прусскоятвяжском пантеоне.
5.	Другие цитаты из той же летописи
Летувские историки сознательно не приводят других цитат из «ГалицкоВо­лынской летописи», а делают заключение только по одной из них. Все остальные без исключения цитаты из этой летописи представляют воиновлитву со славян­скими характеристиками. Эти убедительные цитаты мы сейчас приведем (в нашем стилистическом варианте оригинального текста).
«...в том же году /1252/ изгнал Миндовг родственника своего Тевтивила и Едивила, послав их на войну с воеводой своим Выконтом воевать к Смоленску на Русь, и [243]
говорил: «Что кто отберет, себе оставит»... Они же проведав то, бежали к Князю Да­ниилу и Василько, и приехали во Владимир [Волынский]. Миндовг же прислав послов своих, говорил [через послов]: “Не делай им милости”. И не послушался их [Тевтивила и Едивила] Даниил и Василько, так как сестра его [Миндовга] была за Даниилом [замужем]...»
Итак, автор приводит славянскую речь Миндовга. Эту славянскую речь Мин­довга поняли Едивил и Тевтивил. Тевтивил и Едивил свободно говорили посла­вянски, так как лично общались с Даниилом Галицким. Послы Миндовга тоже говорили пославянски с Даниилом Галицким. Сестра Миндовга наверняка в быту говорила пославянски со своим мужем Даниилом Галицким.
«Владимир же послал Дуная поднимать Литву. Литва обещала ему так [сделать], говоря: “Владимир, добрый Князь, правдивый! Можем за тебя головы свои сложить. Коли тебе любо, то мы готовы”... После этого же пришла Литва к Берестью, и начала молвить Князю Владимиру: “Ты нас поднял, и поведи нас куда, а все мы готовы, за тем и пришли”. Князь же начал думать себе, куда бы их повести».
Как видим, литовское войско прекрасно понимало не только князя Влади­мира, но и его военачальников (того же славянина Дуная), а эти славянские вое­начальники прекрасно руководили литовским войском: поход не только состо­ялся, но и был успешным.
«...приходила Литва /в 1246 г./ и воевала около Пересыпницы, Айшевно Рушкович [предводитель похода] ... Поганые же однако гордость имели в сердце своем ... Все же войны его избиты были, сам же Рушкович в малом числе убежал».
Айшевно Рушкович показан славянином, он командовал литовским войском от имени Миндовга.
«...в том же году /1235/ Даниил же повел на Кондрата [Конрада Мазовецкого] Литву Миндовга, Изяслава Новгородского ...»
Итак, литву вместе с галичанами вел славянин Изяслав из Новогрудка. И на каком же языке общались Даниил и Изяслав с литовским войском? Неужели на летувском (жемойтском)?!
«...обрадовались Даниил и Василько о помощи Божьей против поганых. /1258 г./ И это было, что люди Миидовговы, воевода их Хваль, великое убийство творили на земле Черниговской, и Сирвид Рушкович. Сирвид же убежал, а Хваль убит был, и иных много...»
И в этом случае войском Миндовга командовали воеводы с явно славянскими именами — Хваль и Сирвид Рушкович.
«...потом же пошла Литва на Ляхов воевать от Миндовга /в 1262 г./, и Остафий Константинович с ними, окаянный и проклятый, потому что сбежал из Рязани».
С чего бы это Остафию Константиновичу Рязанскому — православному сла­вянину — убегать к язычникам, говорящим на совершенно чужом языке (летув­ском, т.е. жемойтском)? Более того, славянин Остафий Константинович Рязан­ский был в числе командиров этого похода. На каком языке он командовал вои­намилитовцами? На жемойтском?!
[244]
«...другая же рать воевала /в 1262 г./ в ту же неделю Литовская около Мельницы [Мельника]. Был же с ними воевода Тюдияминович же Кодвижадь, взяли пленных много».