КНІГІ ОНЛАЙН

Деды: дайджест публикаций о беларуской истории

Выпуск 14

Выдавец: Харвест

Памер: 320с.

Мінск 2014

103.2 МБ

2.	Все то же самое
Это более полный вариант той же легенды о римских предках жемойтов, по­этому не будем повторяться. Отметим лишь, что аналогом Юпитера у литванов, жемайтов и пруссов был Перкун [Perkunus], а не Перкунас [Perkunasus].
АРГУМЕНТ 9
Мацей Меховский:
«Язык Литовский имеет четыре наречия. Первое наречие яцвингов, то есть тех, что жили около Дрогичинского замка, но теперь остались лишь в небольшом числе. Другое — наречие Литовское и Самагитское. Третье — Прусское. Четвертое — в Лотве или Лотиголе, то есть в Ливонии».
1.	Наш полный перевод
« Язык Литовский [в оригинале Литванский] имеет четыре наречия. Первое на­речие яцвингов [laczwingorum], то есть тех, что жили около Дрогичинского замка, но теперь остались лишь в небольшом числе. Другое — наречие Литовское [Литванское] и Самагитское. Третье — Прусское. Четвертое — в Лотве или Лотиголе, то есть в Ли­вонии, в окрестностях реки Двины и города Риги.
Хотя все это один и тот же язык, но люди одного наречия не вполне понимают другие, кроме бывалых людей, путешествовавших по тем землям. Этот четвероязычный народ во времена идолопоклонства имел одного великого жреца, которого звали Криве. Жил он в городе Ромове (Romouae), названном так по имени Рима, так как этот народ гордится своим происхождением из Италии, и действительно в его языке есть некоторые Италийские слова».
2.	Меховский не бывал ни в Литве, ни в Жемайтии
«Трактат о двух Сарматиях» (1517 г.) долгое время считался в Европе первым подробным географическим и этнографическим описанием земель Восточной Европы от Вислы до Дона. Но он был написан на основе рассказов поляков и [252]
других иностранцев, побывавших там, а также жителями тех мест, приезжавших в Польшу. Сам Меховский жил в Кракове, на протяжении 18 лет избирался рек­тором здешнего университета, он никогда не бывал в Жемайтии, Литве и на Руси. Иными словами, все его сочинение, это компиляция рассказов третьих лиц, что уже ставит под сомнение достоверность приведенных фактов и описа­ний.
В «ЭГБ» сказано (том 5, с. 99):
«...к сожалению, /автор/ использовал и непроверенные сведения, полученные от пленных московитов, купцов, послов, политических эмигрантов».
3.	Легендарное время
Приведенная цитата тоже относится к «легендарной истории Литвы», в ней тезисно пересказана легенда о «римских предках». А в легенде допустимо мно­гое: можно сравнить литванский язык с итальянским, пусть даже в литванском языке есть только «некоторые италийские слова»; можно отождествить прус­ский Ромов с Римом; можно вывести свою родословную от самого Палемона; можно распространить власть КривеКривейто на огромную территорию; можно назвать четыре языка, носители которых не могут общаться друг с другом без переводчика, «наречиями одного литванского языка»!
4.	Меховский взял это у Длугоша
Тождество сказанного Меховским с предыдущей цитатой из Длугоша не под­лежит сомнению. И действительно, в «ЭГБ» (том 5, с. 99) читаем:
«Главным источником при описании событий до 1480 г. была «История» Я. Длу­гоша, к которому Мацей из Мехова относился с большим уважением».
5.	Четыре наречия
Главное противоречие Мацея — в следующем тезисе: «Язык Литванский имеет четыре наречия ... хотя все это один и тот же язык, но люди одного наречия не вполне понимают другие».
Итак, с одной стороны — четыре наречия «Литванского» языка, с другой строны, эти наречия настолько отличны друг от друга, что их носители не могут общаться друг с другом. Следовательно, речь идет не о четырех наречиях одного языка, а о четырех различных языках, что в конце констатирует сам Мехов­ский — «этот четвероязычный народ». В любом случае все эти четыре народа не понимали друг друга, что противоречит тезису летувских историков.
6.	Сходство только по некоторым словам
И еще одно противоречие. Сообщение «народ гордится своим происхожде­нием из Италии» не соответствует утверждению «в его языке есть некоторые Италийские слова».
Вывод
Легендарность сообщения и слабая компетентность [Меховского] подтвер­ждается «четырьмя наречиями одного Литванского языка», не понимавших друг друга, которые превращаются ... в «четвероязычный народ». Эти утверждения Меховского противоположны аргументам летувских авторов.
АРГУМЕНТ 10
Стрыйковский: «Dziewoitow od Bozego imienia, bo Dziewoz po zmodzku i litewsku B6g» (s. 85). Dziewoltow от Божьего имени, потому что Dziewoz по Жмудски и по Литовски Бог.
1.	Наш полный перевод
Это одна из пометок Стрыйковского на полях в первом и втором изданиях его труда. Наш перевод:
«Доспрунгус Юлианус, он же Палемона товарищ, патриций, или родственник из Князей Римских, из герба и фамилии Кентавра или Китавраса и Розы, видя достой­ную смену внукам своим сынам Палемоновым, пошел дальше с народом своим над Святой рекой, где выбрал холм одинокий в роскошном положении, замок очень кра­сивый, сделав Богам своим по обычаю жертвы с народом своим, замок один нижний, а второй на возвышенности построил, который согласно летописцев Вилькомирье назвали; а с тех пор это имя пошло и это имя закрепилось, что имеется в верной ве­домости [летописи].
Также Юлианус Доспрунгус с герба Китавраса места недалеко от Вилькомирья Дзеволтовом якобы назвал: Божье пребывание. Заложил, и писался как Дзеволтовский Князь, правя в Вилькомирье, построил опоры свои по реке Вилии и берегам Двины.
За Вилией же к югу и востоку, Русские Князья в то время правителями были, также и за Двиной. Как и Лотва [Латыши], побратимы Литовские, в то время широко у моря и за Двинскими берегами размножались».
2.	Стрыйковский не знал летувского языка
Здесь Стрыйковский показывает незнание летувского (жемойтского) языка, так как его «Dziewoz» сильно отличается от необходимого «Dieve».
3.	Это тоже из легенды о Палемоне
Это отрывок из главы «О потомках славных Князей Литовских, Жмудских и некоторых Русских из народа Палемона патриция и Князя Римского» — самой пространной среди всех версий легенды о Палемоне. Речь идет о легендарных временах, а именно о первом и втором поколениях потомков Палемона.
4.	Что такое диво?
Слово «диво» в славянских языках до сих пор имеет тот же божественный смысл. Дошедшее до нас в значении «чудо» оно по своей сути является тем же Божеством: выражение «явилось диво» есть интерпретация выражения «яви­лось Божество». А в средние века слово «диво» имело одинаковый смысл как для балтов, так и для славян.
Языческая общность предков тех и других уже никем не оспаривается, она доказывается многочисленными историческими параллелями. Во времена язы­чества Деволтовское княжество располагалось на реке Святой (ныне Швента), то есть в «святой языческой земле», южнее которой начиналась земли кривичей. Для наших предков Криве — Кривейто был общим высшим жрецом, они имели общих богов (Перкун — Перкунас, Пуща — Пушкас, Пекло — Пеклюс), общие праздники (купалле — купалойц, каляды — калееда). Россоны есть и в Жемайтии (ныне Рассейняй), и в Витебской области, именно в Россонах жили языческие жрецы. Аналогично и понятие «диво» было общим.
5.	Что такое сердце?
Понятие «диво» по своему смыслу и произношению хорошо стыкуется со сла­вянскими и с летувским языками. А как будет с понятием «сердце»?
Дело в том, что страницей ранее в своем примечании к тексту «Другому сыну Палемон дал имя Кунос или Кунасус, а также Конон и Конос, со стародавнего Венгерского, Латинского и Римского имени (...) Конон также был Князем и гет­маном Афинским, которого Александр Македонский на голову поразил» в своих примечаниях Стрыйковский написал:
«Kunas wtory syn Palemonow, Kono tez albo Kunos po Zmodzku serce sie rozumie — Кунас второй сын Палемонов, Коно также или Кунос пожмудски сердце это означает». Понятно, что этих слов летувисы не приводят.
Вопервых, оказывается, что имя Кунос, от которого якобы назван город КовноКаунаКаунас, вовсе не местное имя, а европейское и к нашим краям не имеет отношения. Вовторых, получается, что его перевод на летувский как «сердце» не более чем совпадение. Втретьих, полетувски «сердце» это ...«sirdis», а вот «kunas» это «тело». То есть Стрыйковский снова показывает свое незнание летувского языка.
Но парадокс не в этом. Парадокс в том, что, по Стрыйковскому, слово «диво» есть как в литовском, так и в жмудском языке, а вот слово «кунос» только в жмуд­ском. Если летувские историки утверждают, что «диво» только их понятие, пусть объяснят ситуацию с «сердцем». Еесли Стрыйковский на примере «дива» якобы вывел формулу «литовский и жемайтский = летувский», то почему не продубли­ровал ее в отношении «кунос», указав, что это только жмудский термин?!
В итоге при сравнении двух ремарок Стрыйковского получаем реальную кар­тину — и в славянском (литовском) и в летувском (жмудском) понятие «диво» ре­ально присутствовало в одном и том же звучании и с одним и тем же смыслом, а вот понятие «кунос» со значением «либо сердце либо тело» только в летувском. В стиле Стрыйковского можно было сказать так: «диво пожмудски и политовски Бог», а «конос пожмудски, что сердце либо тело политовски».
6.	Имена собственные
В одном только этом абзаце мы встречаем Вилькомирье (не Укмерге), реку Святую (не Швянтойя), Вилия (не Перис), Дзеволтов, Лотва, Двина. Тот же город Кунос Стрыйковский называет «Kowno albo Kunassow», то есть в славянском варианте. Все эти названия образованы без использования летувских форман­тов. В итоге имеем противоречие: «диво пожмудски и политовски Бог», однако в тексте ни одного «жмудского и литовского» (в понимании нынешних летувисов) названия нет, кроме «сердца — тела». Даже Дзеволтов, производное от «жмудсколитовского дива», написано в славянской манере!
Поэтому их утверждение, что «летописная Литва — это предшественница со­временной Летувы» абсолютно некорректно. Если средневековая Литва в пони­мании летувисов была предшественницей современной Летувы, то почему Стрыйковский упорно связывает ее (средневековую Литву) со славянскими ис­торическими названиями?
Вывод
Все это из области мифической истории Летувы. Мы видим, что в средние века понятие «диво» было и в литовском, и в жемайтском языках, а понятие «кунос» только в жемайтском. Это указывает на принципиальные различия между литовским и жемайтским языками.