История имперских отношений
беларусы и русские, 1772— 1991 гг.
Анатоль Тарас
Выдавец: Выдавец A. М. Вараксін
Памер: 608с.
Мінск 2008
В обоих категориях текстов, наряду с беларускими формами наречий, образованных из причастий, появляются и чуждые беларускому языку формы: «нешта падзщячы радаснае, светлае нараджалася угрудзях»; «папрасще пачалавечы»', «засмяялася inaхлапечы, вггаючыся (по мальчишечьи, приветствуя) ударыла па яго далош сваею рукой»; «Кох пакутнщкл з!рнуу (страдальчески взглянул) на яго». Но беларуская форма подобных наречий такова: падзщячаму, па чалавечаму /или пачалавецку/, пахлапецку, пакутнщка (страдающе).
Русицизмы в синтаксисе
Одной из характерных синтаксических особенностей беларуского языка, которая отличает его от особенностей русского синтаксиса, является употребление разных падежей при глаголах с отрицанием и при тех же глаголах без отрицания. Глаголы без отрицания в роли сказуемого в предложении требуют винительного падежа, в котором стоит дополнение. Если же эти глаголы употребляются с отрицанием, они требуют дополнения в родительном падеже. В русском литературном языке в обоих случаях — при отрицании и без него — дополнение всегда выступает в винительном падеже. Эта особенность русского синтаксиса настолько глубоко проникла в беларуский язык, что стала чуть ли не нормой, а родительный падеж при отрицании — исключением.
Примеры: «Мне не хацелася трывожыць той спакой и роздум» вместо беларуской нормы «таго спакою i роздуму»; «не выстав!у на пасмешышча дз1кую безграматнасцъ Ктсяля» вместо «не выставку на пасмешышча дзнсай безграматнасцЬ>~, «шукаць далека прыклады (примеры) ня трэба» вместо «прыкладау»', «неуцямгушы сэнс яго слоу» вместо «няуцялпушы сэнсу».
Правда, винительный падеж вместо родительного при отрицаниях изредка появлялся в беларуском языке и до того, как началась его
русификация, но подобные синтаксические конструкции и тогда воспринимались как русицизмы; каждый, кто заботился о чистоте беларуского языка, боролся с ними. Увы, сегодня эти конструкции, похоже, укоренились окончательно, хотя некоторые беларусы ощущают их чуждость своему языку. Так, писатель Янка Скрыган советует употреблять при глаголах с отрицанием только родительный падеж, ни в коем случае не винительный. Он заявляет, что правомерность такого требования подтверждается разговорной народной речью.
Кстати, русский народный язык тоже не знает винительного падежа дополнений при отрицаниях и употребляет родительный. Конструкции, о коих идет речь, вошли в русский литературный язык под влиянием неславянских западноеврепейских языков, главным образом под влиянием немецкого при посредничестве идиш — языка русских евреев. Особенно широко названные конструкции стали употребляться в советское время в языке газет. Поэтому данная синтаксическая форма должна рассматриваться как явление советизации русского языка, из которого она проникла в беларуский и стала признаком его русосоветизации.
•о
В беларуском языке глагол «дзякаваць» (благодарить) в качестве сказуемого в предложении руководит дательным падежом, в то время как в русском — винительным. В современном беларуском литературном языке БССР наряду с преобладанием правильных для него форм стали появляться и русские формы. Например, «усе выступаючыя горача дзякавалч Савецкую Армпо» вместо «дзякавал1 Савецкай Арми», и так далее.
Напоследок обратим внимание на частое использование в современном беларуском литературном языке БССР предлога «па» и в тех синтаксических функциях, в которых он, в отличие от русского языка, не употребляется. Вот примеры: «толью Вялжая Кастрычнщкая сацыялютычная рэвалюцыя, самая грандыёзная памаштабах, самая глыбокая па ceaix задачах i мэтах, разьбша асновы нацыянальнага прыгнечаньня». Побеларуски же скажем «найболь грандыёзная маштабали», или «паводле маштабау», «найбольш глыбокая паводля ceaix задачау i мэтау». Нельзя писать «ракета пайшла па зададзенаму курсу», это не побеларуски. Побеларуски пишем «ракета пайшла згодна з зададзеным курсам».
Подобное употребление под влиянием русского языка предлога «па» наиболее часто встречается в языке 1й категории текстов, а во 2й категории, в языке художественной литературы, лишь в редких случаях.
Фразеология и идиоматические выражения
Каждый язык имеет свою специфику не только в строго определенных грамматических формах — фонетике, морфологии и синтаксисе,— но и в присущих лишь данному языку оборотах речи, которые ни под какие общие грамматические правила не подпадают, потому что каждый такой речевой оборот подчинен правилам, установленным им самим. Обычно эти обороты речи относятся к фразеологии, или к идиоматическим выражениям. В современном беларуском литературном языке БССР, главным образом в текстах 1й категории, находим уйму специфически русских выражений, чуждых беларускому литературному языку и ранее в нем не употреблявшихся. Нет их и в беларуских народных говорах. Вот несколько примеров этого ряда русицизмов;
— Заслугоувае увагг пастаноука пытаньня (заслуживает внимания постановка вопроса) аб больш рацыянальным выкарыстаньш (использовании) рабочай сшы у калгасах»; Вялшаи yeazi заслугоувае творчасьць беларускага жывашсца Пятра Сярпев1ча». Здесь перед нами буквальный перевод русского выражения заслуживает внимания, большого внимания заслуживает, чему соответствует беларуское выражение — заслугоувае на увагу, на вялпсую увагу заслугоувае.
— На самай справе. Дословный перевод специфически русского на самом деле. Побеларуски — узапрауды.
— Ты яснасьць уняН. Опять таки дословный перевод русского выражения внеси ясность, которое передается одним беларуским словом выясьтцъ, или высьветлщь.
— Па ycix швах затрат чал i тылы 1мперыял1зма — сугубо русское по всем швам в дословном переводе. Белорусский адекват — затратчаць на усе застауки
— Пыш па праву л!чыцца лепшым работшкам вытворчасьщ — идиоматическое русское выражение по праву, которому в беларуском языке есть адекватная замена — правиьна лгчыцца, справядл1ва л1чыцца*.
— 3 хваляваньннем глядзщца тая частка фыьма, дзе паказана, як на завод прыехау Мпата Сяргеевгч Хрушчоу; Цяпер, як школ!, патрабуецца, каб прапагандыст добра валодау тэорыяй; Сем мшьёнау дамоу мяркуецца пабудаваць у сельскай мясцовасьщ*.
Здесь перед нами примеры автоматического перенесения в беларуский язык специфически русских выражений с безличными формами возвратных глаголов: смотрится та часть фильма; требуется, чтобы пропагандист...; предполагается построить.
* Число приведенных автором однотипных примеров здесь и далее значительно сокращено. — Прим. Пер.
Весьма опасно для беларуского языка насаждение в нем сугубо русских оборотов речи и идиоматических выражений, они опаснее русицизмов в области словарного состава, потому что разрушают внутреннюю структуру языка, его причинный характер.
Между тем в беларуском языке есть адекватная замена почти каждому русскому обороту речи, почти каждой идиоме. Молодой беларуский языковед, кандидат филологических наук Анатолий Аксамитов приводит примеры таких адекватов*. Так, вспомнив басню великого русского баснописца Крылова «Мартышка и очки» с её моралью: «чем кумушек считать трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться», Аксамитов указывает на бытующую в беларуском фольклоре такую же по смыслу пословицу: «Паглядзр сава, якая сама». О человеке незлобивом, с доброй душой беларус скажет, что ён вока (глаз) табе незапарушыць, русский же в таком случае говорит — он пальцем тебя не тронет.
Русицизмы в области лексики
Процесс русификации беларуского языка наиболее широко затронул его лексический материал, словарный состав, что вполне объяснимо: даже при нормальном, ненасильственном влиянии одного языка на другой оно легче и проще воздействует на лексику, нежели на фонетику, морфологию или синтаксис.
Слова, заимствованные из русского языка, можно разделить на три общие категории:
1) Слова, хотя и со славянскими, но чуждыми беларускому языку корнями или с корнями непродуктивными, которые не образуют в нем морфологическое гнездо и выступают только в отдельных словах, далеких по своему значению и способу построения от соответствующих им русских слов;
2) Слова с корнями, присущими также беларускому языку и продуктивными, которые, однако, в том значении, какое они имеют в русском языке, в беларуском не употребляются, или же имеют совсем другую внешнюю структуру, нежели в русском;
3) Слова, которые в той же форме существуют и в беларуском языке, но имеют совсем другое значение.
Белорусский советский языковед Н. Круковский предпоследнюю группу слов называет структуралистскими кальками с русского языка, а последнюю группу — кальками семантическими.
Приведем наиболее типичные и распространенные образчики заимствовании из русской лексики, черпая примеры из всех трех категорий слов.
* Журнал «Малодосць», 1959, № 9, с. 139.
А. Примеры слов с разными в обоих языках корнями
/Слов, помеченных звездочкой, нет в «Русскобелорусском словаре» издания 1953 года/
Аберагаць* — оберегать: «Падатковая (налоговая) палпыка аберягала штарэсы памешчыкау i кулакоу». В беларуском языке в этом значении употребляются слова ашчаджацъ, ахоувацъ.
Абвузданне* — обуздание: «Прадстаунпа СССР у Л вс Нацый выступы! з закл!кам! да абвуздання фашысцктх дзяржау». Побеларуски обуздание — утаймаваньне, ущхам1рванъне.
Апасацца — опасаться: «Ён апасаецца, каб праз гэта не павял!чыл! праграму наогул»; «Ваучок, адчуушы, што Кашалёу мацней за яго воляй, апасауся ушчынаць (начинать) з !м спрэчку». Побеларуски— баяцца, асьцерагацца, сьцерагчыся
Ачаг — очаг: «Акупацыйны рэжым у Заходшм Берлше... ператварыуся у небяспечны ачаг узшкнення новай вайны». Побеларуски — вогшшча.
Беражл!васць* — бережливость: «Спаборшцтва за эканом!ю i беражмвасьць набыло широк! размах. Побеларуски бережливость — ашчаднасьць.
Залог — залог: «У гэтым залог паспяховага выкананьня». Беларуский адекват слова залог — зарука.
Звяно — звено. «Брыгады стал! асноуным звяном у калгаснай вытворчасьц. Побеларуски звено — вязьмо, вянцо, злучво.
Каварны — коварный: «Але усе гэтыя каварныя намеры ворагау беларускага народа правалшся». Побеларуски коварный — зрадливы, падступны.
Несакрушальны — несокрушимый: «Беларуск! народ прадэманстравау свае несакрушальнае маральнапал!тычнае адз!нства». Побеларуски несокрушимость — нязломнасць.
КНІГІ ОНЛАЙН
