КНІГІ ОНЛАЙН

История имперских отношений

беларусы и русские, 1772— 1991 гг.

Анатоль Тарас

Выдавец: Выдавец A. М. Вараксін

Памер: 608с.

Мінск 2008

170.17 МБ

А в 1448 году московская церковь объявила, что отныне будет са­ма избирать своих митрополитов, не спрашивая мнения Константи­нополя и не посвящая своих избранников в высший церковный сан в этом центре православия. Тогда Киевская церковь, убедившись, что Москва полностью отошла от апостольской традиции, порвала свои отношения со схизматиками («раскольниками»). В 1458 году она, с одобрения Константинопольского патриарха Григория, объ­явила о прекращении всяких связей с церковью Москвы.
Вот что пишет современный российский историк А.М. Буровский:
«Почти сто пятьдесят лет, с 1458 по 1596 год, существовала Киев­ская митрополия, подчинявшаяся непосредственно Константино­полю. Существовал целый культурноисторический пласт, больше десяти епископств, объединявших православных Западной Руси. Это были русские православные люди, но притом не желавшие иметь и не имевшие ничего общего с Москвой... Западному русско­му православию не было свойственно ни обожествление монарха, ни обожествление своей страны и самих себя, ни слияние церкви и государства».
Кстати, несмотря на традиционное название «Киевская», ее центр в это время располагался в беларуском Новогородке (Новогрудке). Глава церкви (на тот момент болгарин, митрополит Исидор) носил титул «митрополит Киевский, Галицкий и всея Руси». Напо­мню, что не только Киевщина, но и все другие земли Украины вхо­дили в состав ВКЛ, именно они назывались Русью.
Московская митрополия отреагировала на это событие бо­лезненно, но вполне логично: она заявила о разрыве всех связей не только с Киевской церковью, но и с патриархией Константинополя.
Два слова о названиях. Церковь Московии тогда так и называ­лась, по имени княжества. Лишь много позже, в 1589 году, послан­ники Бориса Годунова, «управителя» при царе Федоре Ивановиче, выторговали в Константинополе для Московской церкви право именоваться «Русской православной». Так появилась РПЦ Москвы
(ее новое название официально утвердил в 1590 году Константино­польский собор).
Тогда же, в 1589 году, в Москве было учреждено патриаршество. Этим актом РПЦ юридически оформила свою более чем столетнюю фактическую независимость от патриарха Константинополя. Году­нов сделал первым патриархом своего ставленника Иова.
Протестантизм в Беларуси
В России ничего не знают о том периоде истории Беларуси, ко­гда она была наполовину протестантской страной. Реформация в бе­ларуских землях ВКЛ оказалась намного более широкой, чем в Польше. В Польше господствовал католицизм, а здесь в те време­на происходила своего рода «культурная революция».
Первую печатную книгу (Библию) Гуттенберг издал в 1455 году в Нюрнберге, а всего через 28 лет (в 1483 году) была напечатана пер­вая беларуская книга «Трюд Цветная», в 1491 году — «Октогх». Пер­вое польское издательство появилось в Кракове в 1505 году, на 22 го­да позже того, как беларусы создали в Кракове свое первое издатель­ство. Беларусы стали вторыми среди славян, издавших свою печатную «Библию» (первыми были чехи в 1488 году) — в 1517 году «Библию» издал в Праге Франтишек Скорина. Третьей печатной «Библией» стала украинская (1555 год).
По стечению ряда обстоятельств, которых мы не касаемся, Лит­ва (Беларусь) стала благодатной почвой для Реформации. Та эпоха была самой яркой в нашей истории. Народ обрел такую свободу, которой у него потом никогда больше не было. Например, Магдебургское право (самоуправление) имело большинство беларуских городов. Крестьяне обладали личной свободой. Местная власть яв­лялась выборной: избирали глав городов, судей, начальников муни­ципальной полиции.
Как только в Европе распространился кальвинизм, это учение быстро стало популярным в ВКЛ. Ластовский приводит такой факт: в Сенате остались только два католика: епископы Виленский и Жмудский. В Новогрудском воеводстве из более чем 600 право­славных семей (киевского толка) сохранили прежнюю веру лишь 16. Люди жаждали религиозной свободы, выражая тем самым свобо­ду экономическую и политическую. Почти вся беларуская элита пе­решла в протестантство. Один только Николай Радзивилл «Черный» открыл за короткое время 163 кальвинистских собора: в Бресте, Вильно, Витебске, Гольшанах, Минске, Несвиже, Новогрудке, Ор­ше, Ошмянах, Полоцке, Сморгони, Шклове и т.д.
Польский костёл, конечно, не мог спокойно смотреть на то, что происходит в Великом княжестве Литовском, фактически превра­
тившемся в протестантскую страну. Он поручил дело иезуитам. Как известно, Игнатий Лойола основал «Общество Иисуса» (Орден ие­зуитов) именно для борьбы с реформацией. В 1569 году иезуиты прибыли в Вильню и открыли свой первый коллегиум. Благодаря упорным, целенаправленным, хорошо продуманным действиям они постепенно обрели власть над умами беларусов, возвращая их от идей реформации к канонам традиционного христианства. Ластовский пишет:
«Самое большое внимание иезуиты обращали на молодежь, ко­торую старались выучить в своих школах: так они получали себе сто­ронников в новых поколениях. В школы свои иезуиты больше все­го привлекали детей людей богатых и с влиянием в государстве, что­бы потом иметь как сильнейших сторонников».
Иезуиты буквально за какойто десяток лет обратили из протес­тантов в католиков несколько десятков тысяч человек — мещан, шляхтичей, знатных магнатов. Ластовский делает парадоксальный вывод: «выходит, что распространению католицизма в Беларуси против своей воли помогло движение Реформации». Бывшие проте­станты в своем большинстве стали католиками. Но примерно поло­вина населения осталась в православной Киевской церкви.
В контексте данной статьи вывод очевиден: где тут «единая цер­ковь» с Москвой?
Брестская уния
Разделение церквей в Европе беспокоило многих духовных лиц. В 1274 году была предпринята первая серьезная попытка воссоеди­нения — на Вселенском Соборе в Лионе. Однако по ряду причин она, несмотря на подписание участниками Собора письменного со­глашения об унии, не дала практического результата.
В XV веке, когда над Византией нависла угроза со стороны турок, греческие патриархи снова выступили с инициативой заключения унии.
Церковная уния — это договор, согласно которому православная сторона признавала духовное и административное главенство папы Римского, сохранив за собой свои богословские и культовые тради­ции, а католическая сторона обещала оказывать помощь в борьбе как с внешними врагами православных государств, так и с ущемле­нием гражданских прав православных меньшинств в государствах католических.
Во Флоренции в 1439 году собрался Вселенский Собор, который 5 июля принял документ об унии. В нем было сказано:
«Мы определяем также, что Святая Апостольская кафедра и ар­хиерей римский имеют первенство во всем свете, что он преемник
Святого Петра и подлинный наместник Иисуса Христа, глава всей Церкви, отец и наставник христиан и что Иисус Христос дал ему в лице Святого Петра полную власть пасти, учить и руководить Свя­той Церковью, как это установлено в актах Вселенских Соборов и в святых канонах».
Была установлена вполне определенная церковная иерархия: вы­ше всех находится папа Римский, после него — патриарх Константи­нопольский, на третьем месте — патриарх Александрийский, на чет­вертом — Антиохийский, на пятом — Иерусалимский патриарх.
Поставил свою подпись под этим документом и московский ми­трополит Исидор, грек по происхождению. Однако после возвраще­ния в Москву в 1441 году великий князь Василий II приказал заклю­чить его в московский Чудов монастырь как «латинского злого пре­лестника».
Взамен Исидора, по прямому указанию Василия, собор еписко­пов московской митрополии в 1448 году самостоятельно избрал Иону, епископа Рязанского и Муромского, митрополитом Москов­ским и всея Руси (то есть, с претензией и на Киевскую митропо­лию). А через пять лет, когда Константинополь захватили туркисельджуки, Москва официально объявила себя «Третьим Римом».
Принципиальной особенностью этого «Третьего Рима» являлось то, что его процветание зависело не от внутреннего экономическо­го развития, а от непрерывной военной экспансии. Как известно, вся история Московии, затем Российской империи, является исто­рией систематического захвата и ограбления все новых и новых тер­риторий.
Итак, в 1589 году московская митрополия сама себя объявила патриархией, причем не только в пределах Московского государ­ства, но и по отношению к православной церкви Киева. Рассматри­вая этот вопрос, беларуский историк, профессор Л.М. Лыч пишет:
«Нескрываемые претензии Московской патриархии на право распоряжаться Православной церковью Беларуси следует рассмат­ривать в качестве одной из главных причин того, что многие ее выс­шие духовные иерархи закономерно увидели в унии надежное сред­ство освобождения себя и своего народа от столь нежелательной за­висимости».
Были и другие факторы, способствовавшие заключению унии, которые я не рассматриваю. Но этот — главный.
Православные беларуские священники хорошо помнили, что во­все не поляки разрушили Святую Софию в Полоцке — их главный храм, а московиты. Они понимали, что самый страшный враг Киев­
ской церкви находится на Востоке, он уже заявил во весь голос о том, что требует полного подчинения себе. Было только два вари­анта выхода из сложившейся ситуации: либо сдача на милость мос­ковскому духовенству, либо союз с католиками Польши, тем более что между Польским королевством и Великим княжеством Лито­вским в 1569 году был заключен военнополитический союз в фор­ме конфедеративного государства Речь Посполитая*. Кстати говоря, даже российские историки, как дореволюционные, так и советские, не оспаривают тот факт, что руководство ВКЛ пошло на этот союз именно в результате агрессии Ивана IV.
Идею унии между польскими католиками и беларускими право­славными первым высказал польский иезуит Петр Скарга еще в 1577 году в книге «О единстве церкви Божией». Люди тогда думали и дей­ствовали, с нынешней точки зрения, очень медленно. Прошло 18 лет, и вот в 1595 году Ипат Потей (епископ ВладимироВолын­ский) и Кирилл Терлецкий (епископ Луцкий) обратились к папе Римскому Клименту VIII с просьбой о согласии на унию. Король Ре­чи Посполитой Сигизмунд III тоже поддержал их просьбу.