КНІГІ ОНЛАЙН

История имперских отношений

беларусы и русские, 1772— 1991 гг.

Анатоль Тарас

Выдавец: Выдавец A. М. Вараксін

Памер: 608с.

Мінск 2008

170.17 МБ

Численность жителей с родным русским языком росла в основ­ном за счет русских, украинцев и евреев. По переписи 1979 года рус­ский язык назвали родным 2,6975 млн человек, из них 1,1165 млн — русские, 1,581 млн — представители других наций. Кроме того, 5,107 млн заявили, что свободно владеют русским языком как вто­рым языком. В результате интенсивного распространения в 70е го­ды русского языка, по данным переписи 1979 года, 18,8% нерусско­го населения БССР назвали русский язык родным, а 60,7% владели им как вторым (свободно читали и говорили на нем).
Как видим, процесс русскоязычной ассимиляции беларусов в пе­риод 1945—1985 годов развивался по нарастающей линии. Аязыковая ассимиляция, как подчеркнула в своем исследовании Т. Мику­лич, «по сути, есть главный и решительный шаг к полной этничес­кой ассимиляции».
5.	О названиях городских улиц
(М.Н. Петров)
Я живу в Минске на улице, названной в честь Крыловича. Но это не беларуский поэт, расстрелянный коммунистами лишь за то, что писал стихи на беларуском языке, а подпольщик, осуществивший крупную железнодорожную диверсию в 1943 году. Что ж, он был беларусом по национальности и жителем БССР. А вот какое отноше­ние к Беларуси имеют многие другие персоны, чьими именами на­званы улицы и площади беларуских городов, непонятно. И в то же время не увековечены в названиях сотни и тысячи выдающихся сы­нов и дочерей беларуской земли.
Например, в нашей столице есть улица великого русского поэта Александра Пушкина, писавшего порусски и о русских, но нет ули­цы Адама Мицкевича, великого польскобеларуского поэта. Его по­эму «Пан Тадеуш» специалисты называют энциклопедией беларуской народной жизни. Однако в беларуских школах даже сегодня изучают не «Пана Тадеуша», а пушкинского «Евгения Онегина». Нам, видите ли, очень важно знать особенности быта русского про­винциального дворянства начала XIX века. Во всяком случае, го­раздо важнее, чем жизнь наших собственных предков (например, беларуской шляхты) в ту же самую эпоху! Хорошо хотя бы то, что в Минске поставили памятник Мицкевичу.
Есть в Минске улица русского изобретателясамоучки Ивана Ку­либина, жившего во времена Екатерины II, но нет улицы выдающе­гося сына беларуской земли Казимира Семеновича — механика и военного инженера, одного из первых создателей ракет, просла­вившегося на всю Европу своей книгой «Великое искусство артил­лерии», изданной в 1650 году в Амстердаме на латинском языке.
Имеется улица имени Суворова, дважды зверствовавшего на на­ших землях — в 1772 и 1794 годах, однако нет улицы Тадеуша Кос­тюшко, нашего земляка, беларуса по происхождению, националь­ного героя Польши, сражавшегося против карателя Суворова, и на­ционального героя США, сражавшегося против английских колонизаторов.
Нет в Минске улицы Николая Судзиловского, выдающегося беларуского ученогоэнциклопедиста XX века. А где и как увековече­на память о деятелях беларуского культурного Возрождения первой четверти XX века? Вот фамилии палачейчекистов на уличных таб­личках вы найдете: есть улицы Берсона и Опанского, Дзержинско­го и Володарского!
Открыв адресносправочную книгу «Минск», изданную в 1981 году, мы обнаружим вот какие названия улиц и переулков беларус­кой столицы.
Они прославляют российских художников Айвазовского, Васне­цова, Верещагина, Грекова, Нестерова, Репина, Сурикова, Федото­ва, Щедрина. А где же улицы Казимира Альхимовича, Витольда БелыницкогоБирули, Генриха Вейсенгофа, Валентина Волкова, Аполинария Горавского, Евгения Зайцева, Юделя Пэна, Фердинанда Рущица, Ивана Хруцкого, Марка Шагала и других талантливых на­ших живописцев?
Есть улицы, названные в честь русских писателей, поэтов, лите­ратурных критиков Белинского, Герцена, Горького, Грибоедова, До­бролюбова, Кольцова, Короленко, Лермонтова, Майкова, Маяков­ского, Некрасова, Никитина, Островского, Одоевского, Радищева, Рылеева, Серафимовича, Стасова, Толстого, Чернышевского, Че­
хова. А где улицы Анатоля Вольного, Михася Зарецкого, Тодара Кляшторного, Валерия Морякова, Янки Нёманского, Пилипа Пестрака, Михася Чарота?
Мы найдем в справочнике улицы и переулки, названия которых прославляют деятелей русской науки, техники, медицины, даже пу­тешественников — Бехтерева, Вавилова, Веснина, Вильямса, Деж­нева, Докучаева, Жуковского, Курчатова, Ломоносова, Менделеева, Мичурина, Павлова, Папанина, Пирогова, Ползунова, Седова, Се­машко, Сеченова, Софьи Ковалевской, Столетова, Тимирязева, Фи­латова. Можно подумать, что в беларуских землях за восемь столе­тий истории не нашлось хотя бы пяти десятков выдающихся изобре­тателей, ученых, врачей, инженеров, агрономов, просветителей, путешественников, филологов!
Наши улицы названы в честь русских актеров Москвина, Нежда­новой, Собинова, Станиславского, Тарханова, Чайковского, Щеп­кина, Щукина (однако нет улицы имени Качалова, уроженца Грод­но). Есть даже такие улицы, названия которых увековечили русских адмиралов Ушакова, Лазарева и Нахимова, служивших на Черном море в XVIII—XIX веках! Скажите на милость, какое они имеют от­ношение к сухопутной Беларуси? Они здесь не родились, никогда не жили, не бывали даже проездом.
Зачем столько улиц названо в честь советских военачальников — Бирюзова, Буденного, Ватутина, Гая, Доватора, Захарова, Котов­ского, Панфилова, Пархоменко, Рыбалко, Толбухина, Тухачевского, Чапаева, Щорса, Якубовского? Они что, все родились в Беларуси или хотя бы воевали здесь? То же самое можно сказать и о россий­ских полководцах — Багратионе, Кутузове, Пожарском.
В Минске есть улицы Ивана Болотникова, Степана Разина и Емельяна Пугачева, предводителей российских бунтовщиков в XVII—XVIII веках, когда беларусы жили вне России в своем наци­ональном государстве. Но при этом практически нет названий в честь выдающихся деятелей беларуской дороссийской истории: князей и канцлеров, полководцев и просветителей ВКЛ. Они преда­ны забвению. Ведь российская историография всегда выставляла Литву (то есть древнюю Беларусь) главным историческим врагом Московии в деле «собирания русских земель».
То, что нет в Минске улицы князя Константина Острожского, понять можно. Ведь это он разгромил московских захватчиков в битве под Оршей в 1514 году. Но почему нет площади или хотя бы улицы князя Миндовга? Ведь именно он в XIII веке стал первым со­бирателем наших земель. Вполне возможно, что не было бы Мин­довга, не было бы и Беларуси. А князь Михаил Глинский? Победой в битве под Клецком в 1506 году он покончил с набегами крымских татар на беларуские земли. Под руководством князя Льва Сапеги
в 1588 году был составлен Статут ВКЛ, ставший второй по времени появления конституцией в Европе. Его брали за образец в других странах, не наоборот.
Одной из главных причин такого положения вещей, несомненно, является незнание большинством беларусов своей национальной истории. Вот они и подменяют ее историей России, или даже вы­думками. Например, некоторые жители республики верят, будто бы нашими предками управляли не канцлеры ВКЛ, а Иван Грозный и Петр Первый. Или же заявляют, что наш великий просветитель Франциск Скорина учился в Петербургском университете. Между прочим, Скорина получил диплом Краковского университета в 1506 году, за 250 лет до того, как в России появился первый университет!
Имена газет «Известия» и «Правда» — зачем они нам? Между тем, улицы, названной в память газеты «Наша Нива», в Минске нет. А уж она в развитии беларуской национальной культуры сыграла колоссальную роль. Ни Янка Купала, ни Якуб Колас без нее вряд ли стали бы литераторами. Ну ладно, нашим чиновникам, воспитан­ным в духе «культуры, советской по содержанию, русской по фор­ме», может все еще казаться недопустимым прославление этого пе­чатного органа «буржуазных националистов». Так назовите минские улицы в честь газет «Советская Белоруссия» и «Звезда»! Но не «Из­вестий» и не «Правды».
Множество наших улиц носят имена российских и зарубежных революционеров, «пламенных большевиков», государственных и политических деятелей России, СССР и других стран, героев вой­ны, прославившихся в России. Это улицы Авакяна, Азизова, Алибегова, Аннаева, Асаналиева, Бабушкина, Бакунина, Бумажкова, Ве­ры Слуцкой, Володарского, Ворошилова, Жданова, Луначарского, Зои Космодемьянской, Зубачева, Калинина, Карастояновой, Карла Либкнехта, Карла Маркса, Кижеватова, Олега Кошевого, Красина, Кропоткина, Крупской, Куйбышева, Кульман, Куприянова, Лазо, Лизы Чайкиной, Луначарского, Матросова, Мельникайте, Минина, Михайлова, Олега Кошевого, Орджоникидзе, Пестеля, Плеханова, Пожарского, Путилова, Розы Люксембург, Свердлова, Семенова, Смолячкова, Стебенева, Урицкого, Фомина, Фучика, Халтурина, Чеботарева, Чекалина, Чигладзе, Чичерина, Чкалова, Щербакова, Юрия Смирнова...
Конечно, некоторые из перечисленных людей достойны уваже­ния (хотя, например, к истребителю казачества Якову Свердлову, председателю петроградской «чрезвычайки» Моисею Урицкому, ди­ректору «ведомства лжи» — Совинформбюро — Александру Щерба­кову никакого уважения быть не может). Но при чем здесь Беларусь? Они родились за ее пределами, их деятельность никогда никоим об­разом не была связана с нашим Отечеством, вообще не имела ни ма­
лейшего отношения к нашей истории и культуре. Неужели мы уве­ковечили память всех своих выдающихся земляков, и нам больше не хватило имен? Ах, если бы так! Так нет же, мы предпочитаем быть «Иванами, не ведающими родства». Именно здесь лежит одна из главных причин комплекса национальной неполноценности, ис­пытываемого многими беларусами.
Например, наши соседилетувисы колоссально гордятся своим художником Чюрлёнисом, нарисовавшим за недолгую жизнь (35 лет) всего два десятка картин, страдавшим психическим рас­стройством и покончившим жизнь самоубийством. А мы стесняем­ся вспоминать такого гиганта живописи как психически и физиче­ски нормального витебчанина Марка Шагала, прожившего 90 лет, нарисовавшего сотни картин. До него тому же Чюрлёнису — в смыс­ле международного признания — далеко как до Луны и еще дальше.
Ах, он был еврей! Некоторые люди при упоминании этой наци­ональности вздрагивают, то ли от сквозняка, то ли от смущения?! Вполне возможно. Но разве бытовые симпатии и антипатии отно­сятся только к евреям? А кто был по национальности Айвазовский? Может быть, беларус? Нет, это чистокровный армянин Гайвазян, житель Феодосии. Вот и задумайтесь, кто нам ближе географически и этнически: крымский армянин или витебский еврей?