КНІГІ ОНЛАЙН

Паўстанне 1863-1864 гг. у Польшчы, Беларусі, Літве і Украіне

гісторыя і памяць

Выдавец: Беларуская навука

Памер: 427с.

Мінск 2014

120.6 МБ

Среди горецких воспитанников была создана особая орга­низация, которая занялась подготовкой к восстанию, устанав­ливая связи с местными помещиками и повстанческими орга­низациями в Могилеве и Вильно. В январе 1863 г. после начала восстания в Польше у могилевской губернской администрации возникло опасение о возможности присоединения учащихся го­рецких учебных заведений к восстанию, но решительные пре­вентивные меры так и не были приняты. В результате в ночь с 23 на 24 апреля отряд повстанцев во главе с Л. Звеждовским напал на Горки и земледельческий институт. К отряду при­соединилось 59 учащихся (16 % всех воспитанников горецких учебных заведений). Примечательно, что наименьший процент повстанцев был среди учащихся учебной фермы, выходцев из крестьянского сословия, которые всеми возможными способами отклонялись от вербовки. Нападение повстанческого отряда на Горки вызвало человеческие жертвы, пожары, захваты оружия и денег. Его продвижение по Могилевской губернии закончилось на шестой день 29 апреля, когда повстанцы сдались и были от­правлены в тюрьму.
События 1863 г. привели к серьезным последствиям для дея­тельности Горецких сельскохозяйственных учебных заведений. Восстание вызвало панику и анархию в самом институте, а так­же в Горках и их окрестностях. Очевидец событий, бывший уче­ник земледельческой школы А. Л. Гейнрих называл их катастро­фой, студентов считал игрушкой в руках более опытных и зре­лых организаторов восстания, пожертвовавших будущностью молодых людей, чтобы «посредством каких-нибудь органов гласности Парижа или Кракова ввести, на короткое время, Евро­пу в заблуждение объявлением, что такого-то числа освободи­телями отечества занят гор. Горки, на самой северной окраине
русского захвата, что по всей Белоруссии разлился огонь восста­ния» [2, с. 621]. Участник восстания студент Г. Коссак рассказы­вал, что повстанцы во время пребывания на каторге пытались осмыслить произошедшее и осуждали организаторов восстания как людей, забывших не только расположить к себе местное на­селение, но даже познакомиться с его настроением [7, с. 216].
По подсчетам С. Г. Цитовича земледельческий институт по­нес значительные материальные потери (18 886 руб.), лишился подвергшихся судебным следствиям преподавателей, а най­ти им замену было довольно затруднительно. В этой ситуации учебные власти стали искать выход из сложившейся ситуации. Важно иметь в виду, что идея перевода института из Горок не отличалась новизной. В среде высшей российской бюрократии на протяжении всего периода существования института сталки­вались различные позиции относительно целесообразности на­хождения высшего учебного заведения в Горках и оправданно­сти финансовых затрат на его содержание. В конце 50-х гг. XIX в. по указанию министра государственных имуществ М. Н. Мура­вьева институт подвергался инспекторским проверкам, которые выявили отдельные недостатки в его деятельности и даже пред­лагали ликвидировать институт, не упоминая при этом полити­ческие мотивы. Тогда Муравьев не решился на закрытие инсти­тута, а провел только реорганизацию его деятельности в плане усиления практической составляющей подготовки агрономов [7, с. 177-178]. Следующий министр государственных имуществ А. А. Зеленой считал главным типом сельскохозяйственных учебных заведений средние земледельческие училища, призван­ные готовить квалифицированных управителей сельскохозяй­ственных предприятий. События 1863 г. несомненно послужи­ли дополнительным мотивом для принятия властями решения о переводе земледельческого института в Петербург. В соот­ветствующем докладе министра государственных имуществ от 24 июля 1864 г. наряду с политическими были изложены и дру­гие причины ликвидации земледельческого института в Горках (удаленность от больших городов и путей сообщения, трудности в привлечении преподавателей, бедность окрестных хозяйств
и населения, комплектование состава студентов преимуще­ственно выходцами из Могилевской губернии и др.), которые, на наш взгляд, не следует сбрасывать со счетов [6, с. 131-136].
После перевода земледельческого института в Петербург горецкие учебные заведения утратили благосклонность централь­ных властей и, как следствие, снизилось их финансирование. Про­изошла почти полная смена педагогического персонала, а коли­чество учащихся в 70-е гг. XIX в. уменьшилось до 100-120 че­ловек. Правительственные чиновники предлагали даже закрыть средние и низшие сельскохозяйственные учебные заведения в Горках, но этот план реализован не был.
Поскольку к восстанию примкнули ученики землемернотаксаторских классов при гимназиях в Минске и Вильно, Му­равьев в сентябре 1864 г. закрыл эти классы, мотивировав свое распоряжение тем, что получающие в них подготовку «мест­ные уроженцы польского происхождения по своему вредному направлению не могут принести пользы для здешнего края» [4, с. 19].
Деятельность властей в период восстания не ограничивалась лишь закрытием мятежных профессиональных учебных заведе­ний. Накануне и в период восстания представителями россий­ской администрации выдвигались разные проекты преобразо­вания существующей системы образования, которые касались и ее профессиональной составляющей. Стремление российских властей к изменению характера народного образования в реги­оне и созданию своей опоры в лице учителей начальной школы в условиях острейшего противостояния с польским влиянием было вполне естественным. В связи с этим был выдвинут про­ект открытия среднего учебного заведения учительского ин­ститута в Жировицах в «православно-русском духе» [3, с. 50]. Чтобы объединить потенциал прибывших из Великороссии рус­ских сил с местными, создать таким путем культурную опору для России М. Н. Муравьев выступил с идеей создания универ­ситета в Вильно. По его замыслу университет должен был по­служить школой для перевоспитания польской молодежи, одна­ко вскоре Муравьев отказался от своего намерения [4, с. 37].
Наиболее жизнеспособной оказалась лишь одна из инициа­тив властей, выдвинутая еще до начала восстания, проект учи­тельской семинарии. Идея создания специальных семинарий для подготовки учительских кадров в Северо-Западном крае была не новой: имелся опыт работы учительской семинарии в Витебске в 1834-1839 гг., после закрытия которой округ ли­шился своего «рассадника первоначальных учителей». В начале 60-х гг. в условиях обострения общественно-политической си­туации попечитель Виленского учебного округа князь А. П. Ширинский-Шихматов вновь поставил на повестку дня вопрос об учительской семинарии [3, с. 50].
20 апреля 1863 г. в разгар восстания А. П. Ширинский-Шихматов предложил министру народного просвещения создать две учительские семинарии: одну в Беларуси и другую в Литве. Се­минарию в Беларуси планировалось открыть в местечке Молодечно, в здании закрытой за участие в восстании прогимназии. Учебное заведение должно было комплектоваться только из лиц православного вероисповедания, чтобы стать оплотом правитель­ства, воспитывать приверженность к русской культуре и госу­дарственности. Министр народного просвещения А. В. Головнин в представлении Государственному совету выбор места для про­ектируемого учебного заведения обосновывал следующим об­разом: Молодечно как небольшое местечко «не заключает в себе условий больших городов, неблагоприятно действующих на тот скромный быт, к которому предназначают себя воспитанники се­минарии, и вместе с тем доставляет воспитателям большую воз­можность надзора за образом жизни воспитанников» [5, с. 1184].
25 июня 1864 г. было утверждено Положение о Молодечненской учительской семинарии, и 8 ноября 1864 г. состоялось ее торжественное открытие [9, с. 16]. По мнению администрации Виленского учебного округа, семинария в первые годы суще­ствования оправдывала возложенные на нее надежды. В письме министру народного просвещения от 8 июня 1866 г. попечитель округа И. П. Корнилов говорил о своей удовлетворенности «чи­сто православно русским направлением будущих народных на­ставников», на которых он смотрел как на «коренных миссионе­ров русских начал» [3, с. 205].
Таким образом, приведенные факты позволяют сделать вы­воды о влиянии восстания на деятельность профессиональных учебных заведений Беларуси. В первую очередь восстание вы­звало материальные потери, анархию и дезорганизацию учеб­ного процесса, сломало судьбы людей, подорвало нормальный морально-психологический климат, внесло раздор в среду пре­подавателей и учащихся профессиональных учебных заведений. Восстание подтолкнуло власти закрыть учебные заведения, в которых преобладали оппозиционные настроения (Горецкий земледельческий институт, землемерно-таксаторские классы при Минской гимназии), и создать профессиональные школы, призванные готовить их опору на местах (Молодечненская учи­тельская семинария). Однако и в том, и в другом случае влияние восстания было существенным, но не единственным фактором принятия решений.
Перечисленные выше последствия являлись непосредствен­ным результатом восстания, однако можно отметить и его опос­редованное влияние на процесс становления системы професси­онального образования Беларуси. Наряду с отменой крепостно­го права, выдвижением на первый план крестьянского вопроса восстание 1863-1864 гг. было одним из важных событий эпохи 60-х гг. XIX в. Попытки правительства и повстанцев привлечь на свою сторону крестьян, в том числе путем повышения их об­разовательного уровня и воспитания в нужном духе, повлияли на формирование структуры профессионального образования и социального облика учащихся профессиональных учебных за­ведений в последующий период.
Несмотря на отрицательные последствия закрытия земле­дельческого института, на территории Беларуси сохранилось сельскохозяйственное образование, как одна из важнейших от­раслей профессионального образования, а Горки по-прежнему играли роль его крупного центра, включавшего учебные заве­дения среднего и низшего звена. На протяжении второй поло­вины XIX начала XX вв. на территории белорусских губерний открывались низшие сельскохозяйственные учебные заведения, которые ориентировались прежде всего на опыт деятельности