КНІГІ ОНЛАЙН
Пошук сярод кніг, што прайшлі індэксацыю гуглам. Некаторыя кнігі гугл не знаходзіць
Выстрел оглушает. Ободраішая каска с его головы катнтся па плоіцадку. Яркое снянне ракеты, все разгораясь, ослеіштелыіым светом залнвает огневую н покойішков в укрытнн: Желтых, Лукьянова, Панасюка, Попова, пемца. На несколько мгновеішй на бруствере с необыкновешюй яркостыо вспыхнвает прямая н уднвнтелыю маленькая фмгурка Люсн. Коротко н горячо осветнвшнсь, опа медленно меркнет, н все поглоіцает вдруг упавшая тьма. Я швыряю куда-то ракетшіцу н, отойдя в сторону, опускаюсь на бруствер около Люсн. Огромпая, накопленная за день злость вдруг прорывается неудержнмой болыо. Спазмы рыданнй сотрясают меня. Н я не сдержнваюсь. Я плачу — горько, безутешно, как в детстве. За холмамн медлешю утнхает бой. Отсветы далекнх ракет скупо мерцают на ободрашюм іюкоснвшемся іцмте пушкн. Черпеет неподалеку нсковеркаішая громадшіа тапка. Нз темноты допосятся голоса. Равіюмерно позвякнвает валек. Коротко фыркает лошадь. Потом появляется вдалн темноватая фнгура бойца. — Давай сюда! Тут оіш! — зовет он кого-то нз сумерек. Я медленно подішмаіось на бруствере. Губы мон плотно сжаты. Бровн упрямо сдвннуты. Я нду. Bom й онй. Так долго я ждал йх! Появленйе товарйіцей несет мне облегченйе. Правда, прйдется мне многое обьяснйть й, может, за что-то ответйть. Но я не боюсь. Что бы co мной нй случйлось, я готов на все, хуже й страшней, чем сегодня, мне нйкогда уже не будет. 1962 г. АЛЫШНСКАЯ БАЛЛАДА Лйтературный сценарйй Пролог Рукн н пнсьмо — длннный узкнй конверт co странным адресом: «Роднтелям йвана Терешкн, погнбшего в Альпах. Деревня Терешкн у Двух Голубых Озер. Белоруссня, USSR». Пнсьмо в руках у почтальона — беленькой девчушкн с тяжелой сумкой на плече. Ее окружает группа колхозннц в ннзко іювязанных платках с граблямн на плечах. Онн только что встретялнсь на полевой дороге. — Кто ж его знает! Где только нашн Нваны не поклалм своіі головонькн, — говормт пожнлая женіцнна. — Где она, эта страна, — Алыіы? — говорнт другая. — To ж не страна. To горы Алыіы, — замечает третья, помоложе — Может, это Пнлнпёнок? — говормт еіце кто-то. — За столько лет іш слуху нн духу. — Нлн крнвого Змнтрока меньшой. — Плохо, колм в деревне усе Терешкн. Ды сколькн Нваіюв. Ніцн теперь. Еслн б адрес правнлыіый — другое дело. * * * Девушка-почтальопка останавлнвается у ішзепько.й калнткн. Во дворе, орудуя топором, что-то мастернт худенькнй co вздернутой бороденкой старнчок в неподноясапной рубахе. На стук оп выпрямляется н вскндывает голову. — He ваш это, дядька Пнлнп? Старнк втыкает топор, ндет к калятке, берет конверт н крутйт его в руках. — Мне? Может, н мне. Сколько этнх квнтков разпых! A что там напнсано? — Да вот, наверпо, об Нване. Где ваш Нван погнб-то? — йван? Да под энтнм, чтоб ему іш пепла нн дыма, — Берлшіом, — говорнт старнк н достает закурку. — Зпачнт, как нх арммя хварснровала, значнт, этот, чтоб ему высохнуть, Одар, так он, значнг... — Тогда нет, деду. He вам, — обрывает его девушка. — Тут сказано, который погнб в Альпах. — В Алыіах?.. В Алыіах — нет, — почтн обнженно говорнт старнк н недоумешю гляднт вслед девушке. * * * Почтальонка останавлнвается у плота. В огороде, склоннвшмсь над грядкамн, копается женіцнна. — Тетка Пелагея! Ваш дядька где похованый? Женіцііна распрямляется, поправляет платок на голове. — А тебе што? Где нн похованы — не уваскресне. — Во ПЙСЬМО тут. Женіцнна вздрагнвает: — Пнсьмо? Ой, божечкн! Ой, святые! Ой!.. Опа устремляется к улнце. — Ды пе от пего. Где он похоронен, скажнте. Женіцнна останавлнвается. — Ды ііа Укранне ж. Под городом Нльвовом. — Тогда нет! Это не ваш дядька. Другой. * * * Почтальонка стучнт в дверь. Ннкто не открывает. Еіце постучав, она недовольно говорнт про себя: «Этой бобылкм ннкогда не застанешь» н сбегает с крыльца. Тут же на углу сталкнвается с пожнлой женіднной — маленькой, высохшей, какой-то нензьясннмо скорбной, одетой во что-то темное. Тяжело ступая босымн ногамн, она несет на спнне огромпое рядно с травой. — Добрый день, тетка Борнснха, — говорнт іючтальонка. Жешцнна, тмхо поздоровавшмсь, опускает на мураву свою пошу, поправляет платок на голове. — Вашего старшего, кажнсь, Нван звалн, — неуверешю говорнт девушка. Женіцнна устало опускается на крылечко. — йванка. Ага ж, — скорбно говорнт она. — А где on погнб, вы не знаете? — Кто ж его знает. Как пошел на службу, началась эта окаяппая, так н все. Нн одного пнсьма, ннкакой весточкн... — Ой, теточка, — вдруг заволновалась почтальонка. — Тогда он! Это он! От него это... Вот пмсьмо... О нем тут ішшут. В глазах у матерн благоговейный нспуг, почтальонка тороплнво разрывает конверт. С улнцы во двор заходлт н уважнтелыю останавлнвается в трех шагах знакомый старнчок, подходпт кто-то нз подростков, песколько женіцнн. — Он, он! Ей-богу, он, — говорнт почтальонка н разворачнвает лнст лоіценой бумагн... Начальные тнтры 1 На раскопашюй земле — несколько пар іюг в колодках. Полосатые брюкн, напряженные рукн с ломамл. Вннзу под ломамл шевеллтся огромная снгара бомбы. Слышпо трудное дыхаіше людей, топот колодок, наконец ломы окончателыіо выворачнвают бомбу нз землн. Людн распрямляются, вытнрают лбы, обесснлешю откндываются к стенкам глубокой, в рост человека, ямы. Оіш все в полосатом с мншенямн на грудн л спнпах. Нх тут пятеро: снлыіый, коренастый, с решнтелыіым лііцом, бывшнй моряк Голодай, іцуплый черпявый, с первным лнцом, Жук, пожнлой, в недавпем прошлом колхозный брнгадпр, Янушко, высокнй чахоточный Сребішков н 25-летішй, крепклй іі рослый, хотя л нсхудавшнй, Мван Терешко. Онй былй гефтлйнгй, точнее флюгпункты, — людй, лйшенные всякой надежды выжнть на этом комбйнате смертй, й едйнственное, что егце беспокойло йх, — это желанйе в последнйй раз попытаться добыть свободу йлй, в случае неудачй, покйнуть этот свет, посйльней стукнув дверямй фашйстского рейха. Это в яме. А над ямой — полуразрушеішое помеіцеіше цеха, ііз разбмтой в проломах крышн падают впнз лучн солнца, гюодаль снуют людн в полосатом — мужчнны л жешцмны, оіш на тачках, посллках н вручную разбнрают завалы — результаты ночпой бомбежкн. Начальствеішо поглядывая по сторопам, прохажнвается офнцер эсэсовец. Это командофюрер Зандлер. В яме у всех на усталых лнцах — ожндаіше н насторожепность, говор сдержаішый, взгляды осторожные — рядом опасность. Голодай откмдывает ломнк, берет нз угла ключ. Налегшн всем телом н тнхо крякпув, он повертывает взрыватель; Жук, оглянувшнсь, опускается па колепл возле — двлження нх то- роплнвы п четкн. Повернув несколько раз ключом, Голодай вывмнчнвает ненсправный взрыватель. Тут же Жук выхватывает нз-под курткн повый н ввшічнвает его в освободнвшееся отверстне в бомбе. — Ну, теперь ахнем! Этот сработает! — кннув злой взгляд на товарніцей, пегромко говорнт Жук. — Помолчн! — бросает Голодай. — He кажм гэп раней часу. Оба встают па ногн. — Ннчего, братцы, ннчего, Теперь уж нлн так, нлн этак, — вытнрая лоб, говорнт Янушко. Сребннков, содрогаясь, кашляет; нахмурнв бровн на суровом лнце, молча стонт Нван. Голодай о полосатые штаны вытнрает ладонн н бросает на людей строгнй, вопрошаюіцнй взгляд. — Кто ударнт? Все па секунду смуіценно прячут глаза, вндно, это очепь трудный вопрос, а умнрать ннкому не охота. — Значнть, добровольцы вычхалнсь. Всем жнть хочется? До мамы! Все молчат. — Ну что ж!.. Тогда потянем. Окнпув взглядом развороченную землю, он хватает какуюто соломнну н, отвернувшнсь от остальных, быстро ломает ее на 5 частей. Выставнв коротенькне кончнкн, зажнмает в кулаке жребнн. — Ну, кто первый? Четверо, прнтнхнув, подаются к нему. Первым решнтельно выдергнвает жребнй Жук, важно тянет Янушко, спокойно, почтн безразлнчно берет Нван — у ннх у всех отрезкн одіюй длнны. Последішм нерешнтельно тянет Сребннков — н сразу вндно, жребнй его. Все, облегченно вздохнув, отворачнваются, пряча неловкне взгляды от Сребішкова. Голодай шнрокнм жестом хватает нз угла ямы кувалду на длншюм черенке н ставнт ее перед Сребннковым. — Так что по справедлнвостн. Без обмана. Да тебе уж все равно загнбаться. Так хоть с пользой, — говорнт Голодай. Сребннков сосредоточнвается, будто вслушнваясь в себя, перестает кашлять н, повертев в руках черенок кувалды, тнхо опускает его. — He разобыо я, — тнхо, тоном обреченного, говорнт он. Все, снова прнтнхнув, хмуро глядят на него. Голодай меряет его злым взглядом. — Ты что? — Сйлы мало. Голодай зло ругается. Жук с досады плюет под ногй: — Вот тебе н ну! Убежалй называется! — Дела! — говорйт Янушко. — Как теперь быть? Тяжелым нахмуренным взглядом смотрйт на Сребішкова йван, что-то про себя решая. Потом молча делает шаг вперед. — Дай сюда! — й берет йз рук Сребішкова кувалду. Нет, он тоже не стремйлся умереть — жаждал жйть, но, оказывается, в жйзнй бывают моменты, когда недостает накопленной с годамй выдержкй, чтобы пережйть одну мйнуту неловкостй. Голодай подііймает уднвнтельный взгляд. — Нван! Ну молодец, — он пожймает его плечо. — Кажйсь, ты йз Белоруссйй? Так? Слышнте, вы? — громкнм шепотом обраіцается он к осталыіым. — Повезет кому, чтоб запомнйлй... Камеішое доселе лйцо йвана пеестествешіо ожнвляется, вйдйо, чтобы побороть неловкость, он прйглушеішым голосом прнкрйкйвает: — Ну, чего сталй? Берем! Чего ждать? Все вдруг ожйвйлйсь, берут ломйкй, подступают к бомбе, чтобы взять ее й выносйть йз ямы. Голодай в іюследіійй раз вполголоса наііомйнает: — Значйт так: іюд стеіюй бросаем й — в стороны. On бьет! — Да уж пойятііо. Лагй давайте! Жук, где лагв? — громко говорлт Йван й выглядывает йз ямы. Н тут взгляд его вздрагнвает, медлеішо вынрямляясь, йван стаіювлтся во весь рост. Поодаль нрнсталыю гляднт сюда, зэложйв за спнну рукй, Зандлер. — Ком! — кйвком головы зовет он йваііа. 2 йван тйхо ііро себя ругается й вылезает наверх. Сзадй, растеряішо нрйтйхнув, замерлй товарйіцй. Зандлер стойт на освеіценном через нролом в вотолке квадрате. Торонлйво нростучав колодкамй, йван останавлйвается в трех шагах неред ййм. — Вй нст мйт дер бомбе?1 — Скоро. Глейх! — сдержаішо отвечает йван. 1 Ну как там бомба? (Нем.) — Шнеллер гннаус траген!1 Онн еіце несколько секунд напряженно глядят друг па друга — загадочно-мрачпый эсэсовец н сдержанный, готовый ко всему йван. йз ямы торчат настороженные головы хлопцев. Потом пемец, ступнв блнже, ставнт па пол ногу в запыленном сапоге.