Старонкі тэатральнага жыцця Беларусі 1990-х гадоў
Таццяна Ратабыльская
Выдавец: Каўчэг
Памер: 232с.
Мінск 2000
Павел в нсполненнн В.Кулешова — большой, бесконечно добрый, терпелнвый, глубоко н молча страдаюшнй в однночестве. Этот деревенскнй фнлософ находнтся в полной гармоннн с прнродой н окружаюіцнм мнром. Заннмаясь обычнымн деламн, перебнрая сеть, плывя на лодке, он как бы свяіценнодействует, прнобіііаясь к тайнам жнзнн. Франка — С.Окружная — полная ему протнвоположность. Маленькая, быстрая, пронзносяціая слова захлёбываюц}ейся скороговоркой, co стремнтельнымн реакцнямн н такой же
стремнтельностью нх смены, она — настояіцее днтя прнроды. Павел н заботатся о ней как о ребёнке. Восторг перед жнзнью н злость сочетаются с необі>ясннмой прелестью н ужасностью. Её поступкн н эмоцнн, как жнзнь прнроды, не поддаются какой-лнбо человеческой логнке н моралн. Она относнтся к жнзнн как к праздннку н совсем не выноснт её будннчной размеренностн. Огонь н лёд, онн с Павлом н говорят-то на разных языках, подсознательно чувствуя стнхнйную цельность друг друга. Он не знает, чему она смеётся, почему плачет, она не ведает хрнстнанскнх ндеалов Павла, стремленнй к спасенню душн, покаянню за грехн. Но что бы нн вытворяла Франка, предаюшая Павла, но н нскалеченная жнзнью без него, он всё равно не отрекается от неё, прогцая: “Смнлуйся, Господн, над нею грешной н несчастной”.
Предметы теряются на фоне шнрокого, меняюіцего свой цвет задннка, который нзображает ту.ман над озером н даёт оіцуіценне простора н глубнны. Оформленне спектакля (худ. Б.Краснов) несколько арханчно н не претендует на самодовлеюгцую ценность. Едннственная ненавязчнвая пространственная метафора спектакля — постепенно разьезжаюіцнеся в разные стороны половннкн хаты Павла — снмвол разрушенного дома, человеческой жнзнн н судьбы. Сюжетные повороты малонзвестной повестн Э.Ожешко сегодня уднвляют непредсказуемостью пснхологнческнх реакцнй героев.
Может быть, нменно этот спектакль продолжает нацнональные траднцнн колосовской сцены, а не провозглашённый офнцнально “внзнтной карточкой театра” возобновлённый “Нестерка” В.Вольского. Затраченный постановіцнкамн огромный труд, думается, напрасен.
Невозможно крнтнковать “Нестерку", как невозможно крнтнковать анекдот. Можно напнсать только фельетон. В возобновлённом “Нестерке” сохранена эстетнка трндцатых годов: жнвой оркестр, арнн главных действуюіцнх лнц, обраідення в зал, отсутствне действня, лжнвая перевёрнутая мораль. Жанр его — нечто среднее между музыкальной комедней н этнографнческой стнлнзацней. Стнль оформлення — сменяюіцнеся лаковые картннкн сельского пастушеского быта с элементамн этнографнческнх обрядов. Костюмы — бесконечные варнацнн нацнональных красок, форм, орнамента прнторны н выходят за пределы воспрнятня сегодняшнего вкуса. Даже в атмосфере возрождаювцегося нацяонального самосознання.
Актёрская нгра отлнчается обіуей для всех вялостью: трудно с энтузназмом сегодня нграть эту устаревшую пьесу, пронзноснть устаревшне остроты, естественно сушествовать в ложных снтуацнях. Нельзя восстанавлнвать арханку, ннтерпретнрованную по законам трндцатых годов. He лучше лн возвратнться к действнтельно чнстым, незамутнённым неложным нстокам народного театра? Сегодня я предпочту посмотреть театралнзованное представленне детского фольклорного ансамбля “Гостнца”, восстанавлнваюіцего старннные белорусскне обряды, театралнзованные HrpHiija, рнтуальные песнн в первозданном внде, а не двойную стнлнзацню “Нестеркн”.
“Меіцане” у колосовцев прозвучалн как самая жнвая актуальная драматургня. Спектакль А.Дольннкова — сложный, полнфоннчекнй, тонкнй по стнлю, по вкусу, без открытой тенденцнозностн н поліітнческой коньюнкту* ры. Образ его — словно покрытая плесенью нлн чудом сохраннвшаяся после пожара комната с неровной лннней полуразрушенных стен, с прорванным теплнчным потолком.
Старнк Бессеменов (Ф.Шмаков), упрямый, занудлнвый, жестокнй в первом акте, несмотря на очевндную даже фнзнческн разрушенность дома, всё сохраняет ввднмость крепкого хозяйства. Он еіцё полон моіцной внутренней снлы, властноста н ума. Но своей агресснвной, нзлнваюіцейся в пространство болью за детей, за йх несчастлнвую судьбу, полностью паралнзует нх волю к жнзнн, к действню, к радостн. Он умеет беспомоіцно н беспоіцадно бнть в самые больные места блпзкнх: Тане — напомнная о позднем девнчестве, Петру — об оставленном уннверснтете. Он долбнт н долбнт одно н то же. Да н все вокруг только н говорят о том, как скучно н нудно, невыноснмо жнгь. Пьяннца Терентнй саднтся за пнаннно н ожесточённо жмёт одну н ту же клавншу, доводя Петра до крнка. Это эмоцнональный образ первой частн спектакля.
Перед намн проходят несколько поколеннй людей, каждое — co свонмн представленнямн о жнзнн, о человеке. Но на всех героях лежнт печать соцнального песснмнзма. Время старнков Бессеменовых отошло. Нх детн: безвольная, тнхая, страдаюіцая, душевно тонкая Татьяна (Н.Фатеева), порывнстый н тут же сннкаюііінй Пётр (М.Краснобаев) обречены в тоске н скуке дожнвать жнзнь. Нх тнхнй прнзыв к гуманнзму н прнмнренню едва слышен за смехом Елены н Ннла, тонет в крнке отца. “Новые людн” — фнзнческн здоровые, плотскне, наглые Ннл н Поля не вызывают ннкакнх снмпатнй. Ннл (Р.Шатько) — чавкаюіднй хам, не удосужнваюгцнйся снять в доме кепку, но властно заявляюіцнй о свонх правах. Полнна (Т.Лнхачёва) — с опуіценнымн глазамн н холодным, ровным голосом, в сцене отравлення Татьяны (когда все мечутся, отец Бессеменов молнтся н плачет) на авансцене хладнокровно режет капусту. Даже Печнхнн, нспугавшнсь, не ндёт за этой парой.
Пожалуй, едннственный, кому доверяет режнссёр н зрнтель, — это фнлософствуюіцнй Тетерев (Л.Трушко), которому не только некуда снлу прнменнть, но н попросту негде жнть.
Замечательная актёрская работа Ф.Шмакова (Бессеменов) стронтся на встречном двнженнн разных снл. Чем блнже к фнналу — те.м яростнее вспышкн между отцом н деть.мн, но тем снльнее проявляется беспомошная любовь старнка к детям н его трагнческое одііночество. После ухода Ннла н Полн он неверной шатаюідейся походкой ступает к дверн за ннмн, затем возвраіцается, в бесснлнн стучнт ногой, трясушейся рукой достаёт полнцейскнй свнсток. Мыслн путаются, мозг разрывается от отчаяння н обнды.
шшжітіччшжмў
тэторошішітжмў
‘Тенрнх IV” — лаконнчная ннсценнровка трёх драматнческнх хроннк Шекспнра, не ставнлнсь на советской сцене. Когда смотрншь этот спектакль, не думаешь, какне проблемы здесь затронуты, как соответствует он дню сегодняшнему. Перед намн — костюмный спектакль, професснональное “прочтенне” Шекспнра не без эффектных театральных мнзансцен н глубокнх по снле воздействня эмоцнй. К чнслу впечатленнй театральных, надолго оседаюіцнх в памятн, относнтся сцена сумасшествня н смертн Кардннала — Т.Кокштыса. Он в белой одежде с красной накндкой спускается co ступенек, обьятый ужасом представшнх его внутреннему взору картнн. Поднявшаяся совесть мучнт в последнне мннуты жнзнн много грешнвшего кардннала. Он тяжёлой ползушей поступью добнрается до трона, н умнрает, сндя на нём.
Эта н сцена проіцання Норка (Ф.Шмаков) с сыном (В.Асветннскнй), где в статнчной мнзансцене, сндя над телом убнтого сына, актёр тнхнм, проннкновенным голосом передаёт отчаянне н тоску потерявшего последнюю надежду отца, побеждённого несчастлнвой судьбой человека. Прнвлекает образ высокомерной, холодной, жестокосердной белокурой королевы (Г.Букатнна). Н образ мягкого, доброго Генрнха IV (М.Тншечкнн), который пытается нзбежать кровн, жестокостн, братоубнйства, но обречён нз-за своей мягкостн.
Оформленне спектакля лаконнчно н образно: две квадратные стены разной велнчнны co ступенькамн трона возле каждой, то сблнжаются, то раз'ьезжаются в разные стороны. Сверху опускается кровавая лента узкого, лёгкого занавеса, в который заворачнваются перед смертью н в который запутывается в фннале н тянет за собой, как кровавый след, будушнй Рнчард III — готовый к прыжку, сжатый, как пружнна, горбун — Б. Совко, (художннк спектакля А.Соловьёв).
Борьба за власть, убяйства, заговоры, ннтрнгн, жестокость, лнхо закрученный сюжет спектакля, театральные эффекты — всё это выгляднт на сцене очень заннмательно, сделано мастерскн, co вкусом н хорошнм чувством рнтма. Такой Шекспнр — своеобразная качественная замена детектнвного жанра в театре, в котором так нуждается современный безвольный зрнтель, любяіцнй наблюдать актнвное действне на сцене н экране.
Особого разговора заслужнвает “Вежа” в постановке В.Мазынского. Спектакль н новая пьеса А.Дударева н В.Некляева прн первом знакомстве очень уднвляют. Необычна драматургня, художественное решенне спектакля. В селе Каруны пьяннца, контуженный Ютка (Т.Кокштыс) вместе с собутыльннком н другом Фёдором (А.Лобанок) по повеленню Духа (А.Брысь), который тоже непрочь составнть компанню к самогонке, начянают стронть башню нз валунов. Это событяе смугцает н озадачнвает сельсовет, мнлнцню, педсовет, нбо протнворечнт всем нзвестным правнлам, установленным предпнсанням. Духов ведь не бывает, н башню стронть не положено. A то, что этот смешной Дух с глобусом в руках может разговарнвать на своём языке, трогать тебя, прнсевшего от страха, — так это сплошные галлюцннацнн н зрнтельный обман. Нроння н абсурд, возннкаюсцне от столкновеннй заштатных
обывателей й Духа; районных, а потому особенно выпуклых штампов “советского мышленйя” й фантастакй, — 6лйзкй фольклорному сознэнйю. Равнозначное сопоставленйе малого й большого, мйллйардера й hhujhx, амерйкан* ского презядента й председателя сельсовета, Карунов й Пйзы напомйнает сказочные едйноборства йвана-дурака й царя. Фольклорный прнём, првменённый к современному, быту даёт й комйческнй эффект й вносйт абсурдность во всё пронсходяідее.
Многозначна й остроумна сценографйя В.Юркевйча. Людй ходят на сцене средй домов, которые доходят йм до пояса: правленйе, склад. А в зрйтельный зал выдаётся плошадка с совсем маленькймй йгрушечнымй домйкэмй — Каруны, увйденные как бы с высоты птйчьего полёта. Такое совмевценне разных велнчнн выглядйт й как традяцйонный прйём лубочной картннкн, й даёт возможность разного взгляда с большого й малого расстояння на событйя — бытовые, полйтйческяе, фйлософскйе.
Жанр спектакля — полйтаческйй лубок, сопоставймый, скажем, с “Чойкйным” Войновйча. Вместе с тем, спектакль пробуждает шнрокнй круг ассо-
КНІГІ ОНЛАЙН
