Старонкі тэатральнага жыцця Беларусі 1990-х гадоў
Таццяна Ратабыльская
Выдавец: Каўчэг
Памер: 232с.
Мінск 2000
Понятный массовый янтерес к сталянскому временя я шлейфу неразрешнмых проблем с ням связанных, грознт обернуться новым вндом коньюнктуры, аналятнческая я художественная мысль останавлявается на фнгуре Сталяна я сталянской сястеме я не ядет дальше. “Заболтанность” темы чревата ее сняженяем, прятупленяем воспряятяя. Думается, что Белорусскяй академяческнй театр уловял опасность рождаюіцегося на глазах соревновання в своеобразном “театре жестокостн”: кто наглядней я эффектней расскажет о страшных трядцатых годах, кто найдет ледяняіцяй кровь факт, ... яне пошел по этому путм.
Он не пытается воздействовать на зрнтеля открытой документальностью, a HujeT прнтчевые формы художественного обобшсчшя, прннцнпнально отдалнв прошлое от современностн.
Подннмается вверх домотканый холгцовый занавес, н зрнтелн вндят полузастывшую картяну ядялляческой крестьянской жнзня. За большям деревянным столом вечеряет семейство с хозяяном во главе, окруженное взяраюіцямн лякамя якон. Людн в белых одеждах неспешно, соблюдая очередность, в молчаняя хлебают еду яз обіцнх мясок. Почтн рятуальная простота н спокойная красота человеческях двяженяй я речя так же основательны, как добротный остов сруба, крестамя разгранячяваюіцяй открывшуюся сцену.
Статнчная мязансцена — как бы ожявшая картяна ушедшего быта. Но
ее строгая снмметрня, замедленные, блнзкне к рнтуалу действня персонажей, сразу сннмают возможность бытового прочтеняя пьесы. Каждый новый персонаж появляется в глубяне сцены значнтельно раньше своего фактнческого вступлення в действне. Застыв на одном месте, он вслушнвается в ход событнй, внося в спектакль элемент условностя н влнваясь в стялязованную жявопясную нконографню зрелшца.
Возможно, режяссер н художннк несколько утряруют чястоту сценнческой стнлнзацяя.
В следуіошей сцене так же неспешно танцует молодежь в доме отца Веры. Стоп-кадры выхватывают нз танца чуть леннво перебрасываюіцнхся реплнкамн молодых людей. Внешннй рнтм спектакля намеренно замедлен н заторможен. Но с первого же момента зрнтеля не оставляет тревожное ожнданяе несчастья, н оно не обманывает, взрывается трагнческнм фнналом. Потому даже пасторальные сцены крестьянской вечерннкн, ужнна, любовного свяданяя, теряют безмятежность н покой, потонув в атмосфере нарастаюіцей опасностя.
Возможность конфляктного двнження драматнческой мыслн спектакля несколько сннжена тем, что дать заявку на фянал режнссер я художннк стараются с первой сцены. Так, язбыточность крестов в снлуэтах сценографяя, обнлне нкон по ннерцнн предвеіцают эмоцнонально-событнйный ряд спектакля. Взятый с первых до последннх мннут тон реквнема, плача, механяческя заворажнвает зрнтеля.
Спектакль построен как будто не по драматнческнм законам.
Нзобразнтельность домнннрует в его эстетнке. Мнзансцены демонстратнвно фнксярованны, статячны, пластнка актеров замедленна. Сцены стремятся к внутренней завершенностн, самодостаточностн каждой, как бы не требуя дальнейшего развнтня.
Каждая заканчявается молнтвой старяка (П. Кормуннн) яля старухн (С. Станюта), звучашне как рефрен. Само прнсутствне на сцене старейшнх актеров, актеров-лячностей, с каждым нз которых связана целая эпоха в белорусском нскусстве, прндают молнтвам человеческую я ясторяческую значятельность.
Персонажя представлення, совершенно конкретные я достоверные, являют собой euje н снмволнческне фнгуры прочнтываемой прнтчн. Это н деревенскнй дурачок, непутевый пьяннца Семка (с пластнческой точностью сыгранный Ю. Аверьяновым), готовый за грошн продать соседа, суетлнво болтлнвый, прнннженно жалкнй, топчуіцнйся мелкнм шажком в доме Авдея. Он прнводнт к Авдею продавца молотнлкн, зная, что чувство хозянна победнт у соседа, н он купнт хорошую, нужную машнну накануне коллектнвнзацян, несмотря на повальную распродажу ннвентаря мужнкамн похнтрее. Это н няіцяй (Ф. Воронецкяй), фнгура нанболее абстрактная в спектакле. Расположнвшнсь в доме Авдея, он фялософствует о бренностн человеческях усяляй н создаваемых нмн ценностей на земле, вступая в постоянный спор с Авдеем. Это н старый еврей (А. Владомнрскнй), предупреждаюіцнй Авдея об
)ш w rmhiitth)
даіші опк
опасностн, я сват (П. Дубашннскнй), который прнноснт весть о раскулачнваннн н продает соседу обрез. Н бедняк Степан (Г. Давыдька), забывшнй крестьянскую цену н счет выраіценного зерна. Все онн не просто тнпы н характеры довоенной деревнн, но снмволнческне персонажн с бнблейской основой н нсторнческнмн ассоцнацяямн, что создает вокруг Авдея не только реальную, но н прнтчевую художественную среду. Да н сам Авдей — лнцо одновременно нсторнческое н прнтчевое.
Нсторня одной семьн обобіцается до трагеднйной судьбы целого народа. Душевные мучення крестьяняна Авдея, не поннмаювцего протнвоестественной логнкн нсторнн, не умеюйцего смнрнться с жестокостью н абсурдностью пронсходяціего, способны вступнть в равноправный дналог с эпохой.
Авдей поставлен в снтуацню трагяческого героя. Протнвостоять судьбе может человек, ннтенснвно прожнваюіцнй коллнзнн временн н способный оставнть за собой право выбора жнть нлн умереть. Нменно такнм нграет Авдея Г. Овсянннков. Человек н нсторнческая судьба, правда человеческая — н рок временн, к этнм категорням подннмается конфлнкт спектакля. Авдей гнбелью своей утверждает правду человеческую перед любой соцнально необходнмой ндеей. Драматург точно увндел в нем не только характер временн, но почувствовал н художественнымн средствамн доказал, что протнвостоялн судьбе н гнблн самые снльные н самобытные натуры, не умеюшне смнрнться с обстоятельствамн, не умеюгцне прнспосаблнваться.
Фннальный монолог Геннаднй Овсянннков превраіцает в огромную, экспресснвную драматнческую сцену. Актер с такой внутренней энергней н скрытой снлой нграет крнтнческое состоянне человека, труженнка, терпелнвца, у которого вышнблн нз-под ног землю, опрокннулн все нравственные, хрнстнанскне устон, составлявшне суть жнзнн, что когда он хватается за обрез н стреляет, поннмаешь, что это отчаянный жест погнбаюгцего человека.
Сегодня особенно горько вндеть, чувствовать, что такой яркнй нацнональный характер, с зарядом актнвного взанмоотношення с жнзнью, какнм нграет Авдея Овсянняков, практнческн уже не может быть восстановлен в генетнческом коде народа. Есть реальные основання думать, что он уннчтожен окончательно н даже может сегодня выглядеть как мнфологнческнй герой. He случайно второе названне спектакля “Страстн по Авдею”, т.е. жнтне святого, почтн не реального героя, прннадлежап}его давнему сказанню.
Вот, вероятно, почему спектакль состонт нз отдельных нконографнческнх картнн. Как на нконе разлнчные эпнзоды нз жнзнн святого составляют законченную компознцяю, так отдельные сцены спектакля, казалось бы побочные, не относявцнеся к основному сюжету (купля молотнлкн, споры нз-за полмешка зерна, семейный ужнн н др.), — тяготеют к самостоятельным мнннпрнтчам; онн же — слагаемые некой обіцей картнны утерянных ценностей естественно-органнческой, прнродной жнзнн. Зрнтелю дается возможность почтн реально овцутнть первнчные слагаемые жнзнн: что есть Семья, Вера, Труд, Земля, Любовь. Тем болезненней нх сценнческое крушенне в фннале.
Важной заслугой молодого драматурга й театра стало то, что на сцене вдруг неожйданно обрело жйзйь й смысл такое заезженное понятне, как нацнональный характер. Автор нашел способ возродйть хотя бы на сцене формы непрямого обіценйя между собой людей. Мы прйвыклй говорять словамй, напрямую выражаюіцймй мыслй. Прнвыклн к короткйм, однолннейным связям между желаннем н мыслью, мыслью й словом, словом н действйем (не беру в расчет обманные формы отношеннй, нбо ннтрнга чаіце всего все равно строятся на техже арйфметаческйх построеннях). Молодой драматург знает йлй егцё помнйт сложные, ассоцйатйвйые способы крестьянского об-
гцення, когда человек желанне выражает, скажем, через поведенйе йлй рассказанный вроде бы не к месту случай. Так говорят друг с другом Авдей й его сын Андрей (А. Лабуш), Андрей н Вера (А.йванннкова).
Сын Авдея в Вера йз многодетной семьн Зуйка (В. Фйлатов) полны счастлйвой надежды на самостоятельную жйзнь, любовь, семью. Сцены Веры й Андрея, Веры й ее сестры Танн (3. Белохвоствк) дышат йскренностью человеческнх отношенйй: жйвым юмором, нежностью, состраданйем. Девйчьн пережнванйя сестер, предоціуіценйе любвн, глубйна зрелого чувства, — сколько сказано об этом, сколько сыграно. Но й автор й актеры в который раз находят краскй, нюансы отношеняй, поведенйя, создавая остроту й свежесть воспрйятня человеческой жйзнй на сцене. Co скромной стыдлйвостыо, й в то же время с горделнвым сознаннем йзбранййцы меряет подаренвую шаль Вера, любуясь собой, перед зеркалом. С детской непосредственностью й откровенностью поверяет сестре свой секреты й опасенйя юная Таня.
Драматаческйй конфлйкт достйгает предельного напряження к фнналу, когда становнтся особенно очевйдным разрыв между нарастаюіцей опасностью рокового хода нсторйй н жйзнью, которая пытается расцвестн, дать корйй й будушее свойм плодам.
Дом Авдея подлежйт раскулачйванйю, й празднйчное сватовство, не предвндевшее й возможностй отказа, закайчйвается нвчем. С уднвйтельной псйхологйческой точностью й драматнческой сйлой йграет Йванййкова крушенне судьбы, слом жйзнй, йбо для ее Веры любовь — сйнонйм жйзнй. Побег Веры н гнбель вместе с семьей Авдея — следствйе уже готовой к трагйческйм поступкам душй.
Стучнтся в дом Авдея рок, прншлн увезтй йлй расстрелять его й всю семыо те, кому без права дано решать вопрос человеческой жйзнй й смерта, кто может все отйять й всюду настйгйуть. А Авдей тшстно пытается понять смысл наснлйя, творвмого над человеком й землей, предел совершаемого преступлеййя одййх людей й терпвмость другйх, угадать смысл в крушенйй
* )шо гнгыікП)
естественных законов жйзйй й суіцествованйя человека.
Фйчальный образ спектакля с простреленной йкойой й обрушнваюіцймся домом, с сндяшей на лавке как бы зажйво погребенной семьей, светлый холст одежд которой напомннает погребальный наряд, врезается глубоко в память.
Спектакль “Страстн по Авдею” по значеншо й театральному языку 6лй-
)шо mthiitdi)
зок н параллелен такнм явленням современного театра последнего десятнлетня, как “Деньгн для Марнн” В. Распутнна в постановке Г. Опоркова (Ленннград), “Дом” Ф. Абрамова в постановке Л. Доднна (Ленннград). Театральный язык его не нов, несмотря на нзысканную простоту режнссуры В. Раевского н основательность почерка Б. Герлована. Значенне его в другом: спсктакль реально продвнгает вперед сложнейшнй процесс нацнонального самосознання народа.
КНІГІ ОНЛАЙН
