Архітэктура Беларусі
У 4 т. Т. 3, кн. 1.
Выдавец: Беларуская навука
Памер: 502с.
Мінск 2007
Наиболее значительной культовой постройкой, выполненной в стиле строгого классицизма,явился Иосифовский собор в Могилеве. Его создание напрямую связано с художественным влиянием императорского двора. Стилистика его была предопределена не только вкусами самой императрицы, но и спецификой увековеченного возведением собора события - встречи просвещенных монархов двух европейских стран. Создатель проекта Н. А. Львов постарался отразить специфику задачи. Он в свою постройку включил характерные для палладианской стилистики элементы - тему Пантеона в Риме в устройстве интерьера храма, кубовидное основание объема постройки, классические портики на фасаде [120, с. 161, 194]. Но здесь чувствуются уже значительные отступления в стилистической интерпретации этих характерных тем. Облику собора присуще впечатление суровости, что вылилось в использование эстетики гладкой поверхности стены с расположенными на ней крупными лаконичными элементами, применение греко-дорического ордера. Это заставляет вспомнить о храмах Пестума и архитектурных сюжетах, изображающих термы на гравюрах Пиранези. Постройка как бы предвосхищает стилистику роман-
398
2.7. Архитектура культовых зданий
188. Иосифовский собор в Могилеве. Проект главного фасада, плана, вид интерьера. Архитектор Н. А. Львов. 1780-е гг.
тического классицизма, архитектуру александровской эпохи, что отметил еще И. Э. Грабарь [38, с. 311].
Причиной тому была художественная интуиция зодчего, не скованного догматами академического образования и чутко улавливающего новейшие архитектурные тенденции в стилистике французских зодчих конца 1770-х гг. - М. Пейра, К. Леду, Ж. Леке и других. Впечат-
399
Гражданская и монументальная архитектура Беларуси. Классицизм
ления от их творчества Н. А. Львов вынес из поездки в Париж, состоявшейся в 1779 г. Кажется, что собор в Могилеве принадлежит уже последующей эпохе романтизма. Но все же здесь многое еще характерно для эпохи Просвещения. Это особенно ощутимо в рациональном подходе к выбору типов архитектурных ордеров храма.
Тема ротонды была использована в церкви в Дубровно, построенной для князя Г. А. Потемкина по проекту И. Е. Старова. Но о ней сейчас трудно судить, так как во времена Потемкина она не была достроена и в дальнейшем подверглась значительным переделкам [333, 385]. Можно лишь предположить здесь профранцузскую стилистическую интерпретацию этой известной пал-ладианской темы.
Если в основу создания нового архитектурного образа православного храма эпохи Просвещения в Беларуси была положена тема ротонды, то выработка новой схемы построения здания костела связано с использованием схемы античного храма с прямоугольной формой плана и классицистическим портиком на фасаде. Начало этому процессу было положено перестройкой кафедрального собора в Вильно по проекту Л. Гуцевича. Вслед за этим аналогичная работа по переустройству барочного костела была проведена в Могилеве. Здесь архиепископ С. Богуш-Сестрженцевич в 1788 г. перестроил кармелитский костел, разобрав его барочный щипец и закрыв фасад четырехколонным портиком, а по бокам возвел две трехъярусные башни [201, с. 42, 43]. Зда-
ние приобрело вид античного храма. Здесь налицо использование главной темы архитектуры А. Палладио да и всего классицистического зодчества - портика во всю высоту здания и ощутимо вместе с тем стремление хоть в какой-то степени уподобить облик храма главной святыне католического мира - собору св. Петра в Риме. На это указывает сходство отдельных деталей фасада - увенчанных лучковыми сандриками окон и использование аналогичных по пропорциям прямоугольных окон во втором ярусе фасадов, а также стремление устроить в могилевский постройке башни наподобие башен римского собора.
Могилевская постройка осуществлялась по инициативе С. Богуш-Сестрженцевича в связи с назначением его в 1782 г. главой католической церкви в Российской империи. Безусловно, что в своей деятельности по переустройству кармелитского костела Богуш-Сестрженцевич следовал виленской постройке, так как хорошо был знаком с проведением там работ, а кроме того, в это же время, в 1787 г., Л. Гуцевичем для него был создан проект собора в летней резиденции Молятичи [117, с. 32]. Он представлял собой уменьшенную копию собора св. Петра в Риме. Здесь зодчий уж чересчур прямолинейно следовал главной теоретической установке классицизма, сформулированной И. Винкельманом и гласящей, что совершенства в искусстве можно достичь лишь путем подражания великим произведениям древности. Таким образом, перестройку кармелитского костела можно связать с творчест-
400
2.7. Архитектура культовых зданий
189. Костел св. Станислава в Могилеве. Общий вид, вид костела в начале XIX в.
Архитектор Л. Гуцевич. Перестроен в 1788 г.
вом Л. Гуцевича, а создание этой первой католической постройки в стиле строгого классицизма связано с Вильно, с виленским классицизмом, который отличался большой бескомпромисностью в следовании античным образцам.
Эти «античные» постройки, представляющие собой интерпретацию «идеальных» античных архитектурных образцов - храма-
ротонды и прямоугольного в плане с портиком античного храма, создавались в начале 1780-х гг. В последующее время усилиями зодчих классицистические формы начинают все больше приспосабливаться к требованиям культа, к оформлению традиционных для православного зодчества композиций. В конце екатерининской эпохи наблюдается отход от идеальных образов и созда-
401
Гражданская и монументальная архитектура Беларуси. Классицизм
ние более сложных объемных построений. Эту тенденцию иллюстрирует церковь в Пропойске, имении князя А. М. Голицына, возведенная в 1791-1793 гг. Ее автором, вероятно, являлся архитектор Н. А. Львов, в составе свиты Екатерины II во время ее путешествия на юг России в 1787 г. посетивший Про-пойск и создавший после этого проект церкви. В пользу этого утверждения свидетельствует то, что Н. А. Львов был знаком с князем А. М. Голицыным, часто встречался с его поверенным в делах имения, и, самое главное, - черты сходства постройки в Пропойске с произведениями зодчего [122, с. 43-44]. В архитектуре церкви палладианские черты уже ощутимы в значительно меньшей степени, чем это было в постройках 1780-х гг., - лишь в трактовке отдельных деталей (термальные окна, кубообразный с портиком верхний ярус колокольни). В остальном же очевидны иные тенденции, связанные с идущим от французской архитектуры роман-
тическим влиянием, выразившимся в использовании в композиции эстетики гладкой стены с нанесением на ней крупных лапидарных форм, стремлением усложнить пропорциональные соотношения основных элементов, что особо ощутимо в построении основных ярусов колокольни. Все это сочетается со стремлением зодчего наиболее отчетливо интерпретировать в классицистических формах композицию храма в виде равностороннего креста с присущей русскому зодчеству традицией устройства отдельно стоящей колокольни.
Черты неорусского стиля в сочетании с классицизмом проявились в архитектуре православной церкви Рождества Богородицы в Орше и колокольни, возведенной в 1781 г. [428]. Этот комплекс представлял собой единственный для своего времени известный нам пример подобного стилистического сочетания. Для профессиональной архитектуры конца XVIII в. это кажется совершенно необычным и более присуще зодчеству
190. Церковь в Пропойске. Общий вид. Архитектор Н. А. Львов. 1791-1793 гг.
402
2.7. Архитектура культовых зданий
середины XIX в. В чем же заключается феномен этой постройки? Да в том, что, как нам представляется, ее возводили не зодчие-профессионалы, воспитанные на традициях классического зодчества, а артельные мастера, члены идущих от средневековья цеховых строительных организаций, которые в то время еще сохраняли свое значение при возведении построек в провинции. Такие артели мастеров-строителей сохранились во многих древнерусских городах, таких как, например, Суздаль, где постройки, основанные на древнерусских традициях, возводились вплоть до начала XIX в. [24, с. 28].
Характер творчества члена цеховой организации существенно отличался от работы получившего профессиональную подготовку архитектора-классициста. Зодчий-профессионал мыслил современными структурами, в данном случае рационалистически воспринятыми античными построениями, включая в современные композиции в качестве деталей элементы древнерусской или «готической» архитектуры. Зодчий же, воспитанный цеховой организацией, мыслил традиционно, создавая свои композиции на основе древних образцов, пытаясь в то же время освоить новую классицистическую архитектуру. Но так как он воспринимал ее как бы со стороны, поверхностно, без знания теории построения классических форм, то его произведения отличались наивностью и непосредственностью в трактовке незнакомой ему античной архитектуры.
В основу композиции оршанской церкви положена тема храма-ротонды.
Однако здесь зодчий не пытался подчеркнуть ее основные художественные качества, которые были выявлены мастерами Античности и Возрождения, - чистоту и ясность окруженных колоннадой центрических идеальных построений. Наоборот, он окружил увенчаный куполом объем выступающими за его габариты пристройками притвора, апсиды, ризницы и создал вытянутую в продольном направлении композицию, напоминающую по форме плана католический храм. Античный облик храма оказался в значительной степени скрытым за четырьмя окружающими центральный купол башенками и древнерусским декором луковичных завершений. При трактовке главного фасада церкви зодчий следовал древнерусскому принципу орнаментального расположения окон на глади стены и стремлению подчеркнуть грани объема пилястрами. При этом он ограничил плоскость фасада своеобразным классицистическим порталом, выполненным без знания античной тектоники и пропорций.
Общая композиция надвратной башни-колокольни характерна для средневековых построек данного типа. Здесь классицистические детали ближе каноническому решению, однако декор нижнего яруса так же традиционен в своем стремлении подчеркнуть грани постройки неканоническими по форме пилястрами. Это неумение оперировать классицистическими формами проявилось и в рисунке плана, где очертания многих элементов часто преувеличены без ясного понимания работы современной конструкции храма.
КНІГІ ОНЛАЙН
