КНІГІ ОНЛАЙН
Пошук сярод кніг, што прайшлі індэксацыю гуглам. Некаторыя кнігі гугл не знаходзіць
известно, встала и перед Кантом, разграничивавшим сферы теоретического и практического разума, или науку и нравственность, и объявившим человека высшей целью. Одной из центральных проблем этики Скорины является проблема соотношения общего и индивидуального блага. Исходной для него стала философская позиция, которую он усвоил из аристотелевской «Политики», учась на факультете «наук вызволенных» Краковского университета: приоритет должен отдаваться общему благу перед индивидуальным — «посполитое доброе», «пожиток посполитый» превыше частного блага и интереса. Однако не только античная, но и отечественная культурно-историческая традиция повлияла на скорининскую концепцию блага. В скорининских предисловиях тема патриотизма и гражданственности звучит так же мощно, как в «Слове о полку Игоревом». «Не толико сами народихомся на свет, но более ко службе божией и посполитого доброго», — утверждал мыслитель в предисловии «В книги Есфирь» [137, с. 71]. Скорина национально конкретизирует проблему «общего блага», «посполитого доброго», трактуя ее как гражданский долг перед своей родиной, народом и «братьями русью». Убедительным примером служит комментируемый им сюжет о подвиге Юдифи, а также следующий знаменитый скорининский монолог: «Понеже от прирожения звери, ходящие в пустыни, знають ямы своя; птицы, летающие по воздуху, ведають гнезда своя; рибы, плывающие по морю и в реках, чують виры своя; пчелы и тым подобная боронять ульев своих, — тако ж и люди, игде зродилися и ускормлены суть по Бозе, к тому месту великую ласку имають» [137, с. 45]. Национально-культурный смысл своей деятельности белорусский мыслитель прокламирует четко и однозначно: «Наболей з тое причыны, иже мя милостивы Бог с того языка на свет пустил» [136, с. 11]. Гуманизм и антипротестантская направленность этики Миколая Гусовского. Миколай Гусовский — знаменитый латиноязычный поэт Великого княжества Литовского — правоверный католик и таковым он оставался до конца своих дней. Однако его мировоззрение претерпело известную эволюцию, что отразилось на его этических взглядах. Первый период — период «Песни о зубре» — можно было бы охарактеризовать как гуманистический и либерально-католический. В отличие от Скорины — это очень важно — Гусовский увязывал становление нравственного мира человека не только с религиозной и светской книжной культурой, но и с практическим опытом, обретенным в процессе непосредственного общения с природой. Отсюда — ярко выраженный натурализм этики автора «Песни о зубре» («Тое, што я раскажу, гэта ўсё шматгадовы мой вопыт, праца мая і жыццё многіх турботлівых дзён», «Я ж не хачу падаваць тое, што сам не спазнаў» и т. д.) [41, с. 89—90]. Непосредственное общение с природой, по мнению Гусовского, воспитывает в человеке лучшие качества, формирует характер, моральные и гражданские добродетели — мужество, стойкость, находчивость, доблесть. Поэт в этой связи прославляет деятельность великого князя Витовта, который в мирное время призывал молодежь в лагеря, где она охотилась и училась военному делу. Он высмеивает тех, кто считает охоту «неразумным занятием». Именно благодаря «ловам» «адважны Вітаўт» «сілу радзіме вярнуў, княствам вялікім зрабіў» [41, с. 99]. Великий князь, согласно поэме «Песнь о зубре», всячески поощрял в воинах добродетели, причем не только военные, но и гражданские: «Ён справядлівасць любіў, шанаваў яе нормы святыя, не дазваляў, каб махляр дзесьці абходзіў закон» [41, с. 100]. Образ идеального государя, каковым по его мысли является Витовт, Гусовский завершает, подчеркивая его благочестие: «Рэчы зямныя цаніў намнога ніжэй ад нябесных, Бога тварца шанаваў сэрцам усім і душой. Першы з народам сваім прыняў хрысціянскую веру, з ёю святыні дзядоў паразбурыць загадаў» и т. д. [41, с. 102]. Гусовскому принадлежит приоритет в постановке одной из важнейших моральных и социальных проблем, приобретших особую актуальность в наши дни — проблемы отношения общества и человека к природной среде. В мировоззрении Гусовского присутствуют также элементы национально-патриотического сознания, получившие отражение в поэме «Песнь о зубре» («Думкай ляціш быстракрылай ноччу і днём на радзіму» [40, с. 60]. Здесь следует заметить следующее: в отличие от скорининского патриотизм Гусовского преимущественно региональный, т. е. его можно трактовать широко: и как белорусский, и как украинский, и как литовский. Второй период в мировоззрении Гусовского можно охарактеризовать как ортодоксально-католический и антиреформационный. Он получил отражение в ряде его поэтических произведений и прежде всего в поэме «О жизни и деяниях божественного Иакинфа» (1525). В этом сочинении поэта зафиксировано его крайне отрицательное отношение к Реформации. По мнению Гусовского, Лютер, лишив храмы «красоты», запретив «молиться святым» и «Матери-Деве», отвергнув институт духовенства и уравняв его с мирянами, подорвал древние основы религии. Гусовский обвинял лютеровскую Реформацию в том, что она намерена упразднить не только власть папы и его епископов, но и светскую власть, посеять в обществе ненависть и вражду, развязать гражданскую войну. В поэме «О жизни и деяниях божественного Иакинфа» и других стихотворениях данного периода поэтизируется аскетизм, религиозное подвижничество, прославляется чудотворчество католических святых. Моральное сознание человека целиком и полностью ставится в зависимость от этических предписаний католической церкви: «Но решать, что добро, а что зло, дело навряд ли ума моего, лишь община пути освещает» [39, с. 160]. Реформационная этика Михалона Литвина. Сочинение Михалона Литвина «О нравах татар, литовцев и москвитян», написанное на латинском языке в середине XVI в., но вышедшее в свет лишь в 1615 г. в Базеле, несомненно являлось реформационно-гуманистическим по своей направленности. Оно было посвящено великому князю и королю Жигимонту Августу. Все содержание трактата Литвина пронизано идеей нравственного обновления общества, народа, человека. По мнению мыслителя, основным источником общественного зла является порча нравов, из которой вытекают все прочие беды Великого княжества Литовского. Жизнеспособность общества, его социальных и государственных институтов в первую очередь зависит от здоровой морали. Какие нравственные нормы утверждает мыслитель? Прежде всего умеренность и простоту, которые формируют в народе мужество, выносливость, стойкость. Об7а* разцовыми в этом смысле народами Литвин считает татар и москвитян. Заметим, что это типичный для эпохи Возрождения литературно-публицистический прием, когда идеализация жизни того или иного народа (нередко мифического) выступает в качестве побудительного мотива для реформ. Татары, по мнению Литвина, «ничего не ставят выше воздержания и умеренности и все живут вне изобилия и крайнего недостатка» [54, с. 13]. Московский самодержец Иван Васильевич Грозный в борьбе с татарами «силу отражает силою, воздержанию татар противопоставляет воздержание своего народа, трезвость трезвости, искусство искусству, подражая нашему герою Витовту» [54, с. 34]*. Прием этической идеализации, к которому сознательно обращается Литвин (так же, как это делал его современник Иван Пересветов, по некоторым данным белорус), необходим был автору, чтобы устыдить «морально порочных» литвинов, побудить их к нравственному обновлению, государственно-правовому реформированию. Шляхтичи, констатирует Литвин, «питаются роскошными, привозными кушаниями, пьют разные вина, отчего и разные болезни» [54, с. 29], «крестьяне, оставив поле, идут в шинки и пируют там дни и ночи, заставляя ученых медведей увеселять себя пляскою под волынку ... потратив свое имущество, они доходят до голода, обращаются к воровству и разбою» и т. п. [54, с. 31]. Моральная ущербность, по мнению Литвина, ведет к упадку государства, деградации общества, утрате народом свободы. Литвин ссылается на обычаи предков, когда «прародители наши избегали пищи и питья чужестранного. Трезвые и воздержанные, они всю славу свою полагали в военном деле, удовольствие в оружии, лошадях, большом числе слуг, твердых и отважных, и, отражая внешние племена, распространяли свои пределы от одного моря до другого и назывались врагами «храбрая Литва» [54, с. 31]**. Ярко выраженный реформационный характер носит критика католического духовенства и господствующей ре * Заметим, что это писалось до Ливонской войны, которая существенно повлияла на имидж русского царя в глазах белорусско-литовского общества. ” Данный текст свидетельствует о том, что Литвин был знаком с белорусско-литовскими хрониками. лигиозно-церковной морали. Мыслитель выступает против сословной исключительности католического духовенства, его претензий на монопольное посредничество в отношениях между верующими и Богом. Так, он одобряет татар, которые заботу о вере «не слагают на одних священников», но «как духовный, так и мирянин тайно и пред сборищем людей исповедуют Бога». Критике подвергается также показная мораль католицизма. «Смеются татары, — пишет Литвин, — над нашими духовными, осуждают храмы за утварь, за седалища, алтари ... Они осуждают нас за то, что мы услаждаем слух свой в храмах дудками, органами, в то время, как естественные наши органы молчат» [54, с. 71—74]. И в другом месте: «Нас же, христиан, по причине нерадения нашего о делах божественных, обид и несправедливостей, которые мы причиняем друг другу, они бранят, осмеивают, называют варварами, неверными, носящими только имя Христа, а не исполняющими его законы» [54, с. 71]. Таким образом, так же, как и до него Скорина, Литвин приходит к выводу, что истинная нравственность заключается не в обрядовом формализме, не в демонстрации внешнего благочестия, а в искреннем следовании заповедям Христа. Этические идеи несвижского «Катехизиса». Несвижский «Катехизис» — один из ранних дошедших до нас белорусских реформационных памятников. Он был подготовлен к печати Сымоном Будным, Лаврентием Крышковским и Матвеем Кавечинским и издан и июне 1562 г. в Несвиже [60, предисловие]. Сущность протестантской религиозно-нравственной идеи изложена авторами «Катехизиса» (основным автором этого сочинения принято считать С. Будного) в двух предисловиях: предисловие первое посвящено владельцам Несвижа князьям Радзивиллам, их многочисленной родне и детям, второе — «всем благоверным христианам языка русского», т. е. белорусам всех сословий — шляхте, горожанам, крестьянам.