Беларуская думка ў кантэксце гісторыі і культуры  Сямен Падокшын

Беларуская думка ў кантэксце гісторыі і культуры

Сямен Падокшын
Выдавец: Беларуская навука
Памер: 316с.
Мінск 2003
66.7 МБ
ца тым, што паважаюць знатныя асобы і паны». У прадмове, прысвечанай Адаму Храптовічу, Беняш Будны пісаў, што быць апекуном вучоных і пісьменнікаў — гэта вялікі гонар. Толькі дабрачынны, адукаваны чалавек, які любіць сваю Бацькаўшчыну, можа заслужыць такі гонар. У сваю чаргу пісьменнікі, мастакі, вучоныя, прысвячаючы мецэнатам свае творы, робяць іх імёны бессмяротнымі. Храптовіча ён называў «высакародным рымлянінам», у доме якога звілі гняздо сяброўства і добразычлівасць, пачцівасць і шчодрасць побач з іншымі добрымі якасцямі».
Беняш Будны з’яўляўся сапраўдным гуманістам, які не толькі імкнуўся зрабіць чалавека лепшым, чым ён ёсць, але і лічыў яго найвялікшай каштоўнасцю. «Забіць чалавека, — пісаў ён, — або адняць у яго здароўе — невялікі подзвіг. Гэта можа зрабіць просты разбойнік або атрута з цыкуты. Вялікім можна было б назваць таго, хто бы вынайшаў спосаб вярнуць чалавеку жыццё».
Будны Беняш // Мысліцелі і асветнікі Беларусі X — XIX стст. Мн., 1995. С. 186—188.
Лаврентий Зизаний
Лаврентий Зизаний (Тустановский) (50—60-е годы XVI в. — около 1634 г.) — педагог, ученый-филолог, бо­гослов, переводчик, православный церковный деятель, мыслитель-гуманист Беларуси и Украины. Происходил, по одним сведениям, из белорусской, по другим — из украинской шляхты. Окончил Острожскую школу (на Украине), преподавал в братских школах Львова, Бреста, Вильно. В 1596 г. издал в Вильно «Азбуку» («Наука ку читаню и розуменю писма словенского»), при ней «Лексис», или толковый словарь, а также «Грамматику словенску». Был домашним учителем детей князей Б. Соломерецкого, А. Острожского, Я. Корецкого. С 1619 г. жил в КиевоПечерской лавре, являлся учителем, переводчиком визан­тийских авторов, редактором. Подготовил «Катехизис Ве­ликий», который в 1626 г. привез в Москву. 18—19 фев­раля 1627 г. состоялось обсуждение «Катехизиса Велико­го», в результате которого московскими церковными дея­телями в книге были обнаружены «еретические мысли».
После «исправления» книгу издали в небольшом количе­стве экземпляров. Впоследствии она переиздавалась, ис­пользовалась в качестве вероучительного пособия старо­обрядцами. Лаврентий Зизаний попытался с рационалистически-натуралистических позиций переосмыслить не­которые моменты ортодоксальной православной онтоло­гии, методологии и антропологии. На диспуте в Москве он утверждал, что смерть плоти Христа повлекла за собой смерть и его духа. Лаврентий Зизаний считал, что Бог — причина и мира, и самого себя, что давало возможность трактовать Творца совечным своим творениям. При ре­шении проблемы соотношения веры и знания Лаврен­тий Зизаний занимал позицию, близкую теории «двой­ственной истины». В диспуте с православными ортодок­сами он обосновывал мысль, что источником сведений о природе является наука, а не Библия. Основой науч­но-философского познания Лаврентий Зизаний считал родной язык. Он пытался создать белорусскую философ­скую терминологию посредством перевода на родной язык греческих терминов. Вопреки православным орто­доксам Лаврентий Зизаний отстаивал гуманистическую идею «самовластия человека», т. е. абсолютной нравст­венной свободы. Деятельность Лаврентия Зизания сыгра­ла существенную роль в становлении национального самосознания, культуры белорусского и украинского на­родов.
Юзеф Доманевский
Юзеф Доманевский (Домановский) (конец XVI — первая половина XVII в.) — польскоязычный и латино­язычный белорусский поэт эпохи позднего Ренессанса и Барокко, радикальный реформатор и мыслитель-гуманист, сын Фабиана Доманевского, друга и соратника С. Буд­ного. 25 января 1594 г. в Новогрудке как социнианин он участвовал в диспуте с философом-схоластом М. Смиглецким, с позиций номинализма отрицал предсущество­вание Христа. Склонялся к атеизму (отверг посмертное воздаяние, бессмертие души, загробный мир), за что был исключен из социнианской общины. В 1620—1623 гг. в Любче на польском и латинском языках в типографии
Петра Бластуса Кмиты были напечатаны морально-нази­дательные стихотворные произведения Юзефа Доманевского «Жизнь сельская и городская», «Предостережение и побуждение тем, кто много говорит и думает, но ни­чего не делает», «Утешение тем, кому мужья мешают вес­ти себя достойно», «Эмблемы», «Афоризмы Соломона в поэтическом изложении», в которых получили отражение философские взгляды автора в духе культуры и эстетики Барокко, протестантской этики.
Несмотря на то, что миром руководит божественный промысел, полагал Доманевский, человек обладает боль­шой мерой свободы. Он не должен всецело полагаться на Бога, а решительно и энергично действовать в любых, даже самых безнадежных обстоятельствах. Человек дол­жен всегда стараться «схватить фортуну за чуб». В духе эстетики Барокко символом жизни у Доманевского явля­ется мореплавание. На жизненном пути, как и в бурном море, человеку необходимо уметь распознавать опасности и благополучно преодолевать их (эмблема «Мыс»). Путе­водные маяки в море жизни — разум и опыт человека. В обществе, полагает Доманевский, место человека опре­деляется фактом его сословной принадлежности. Он дол­жен максимально проявить себя в тех социальных обстоя­тельствах, в которых оказался волею судьбы. Мудрость ремесленника, торговца, крестьянина проявляется в их профессии. Здесь налицо влияние как протестантизма, так и социально-этичного учения Платона, считавшего спра­ведливым такое общественное устройство, где сословия добросовестно выполняют свои социально-трудовые функ­ции. Трудолюбие — основная моральная добродетель че­ловека, залог счастливой жизни, главный источник бо­гатства. Мудрые цари, выдающиеся государственные дея­тели, утверждает Доманевский, любили и уважали труд. Труд не может унизить шляхетского достоинства. Фикси­руя экономический и политический упадок мелкой и средней шляхты, Доманевский считал, что из кризиса ее может вывести трудолюбие, умеренность, бережливость. Он осуждал безделие и расточительность феодального сословия, противопоставляя шляхте трудолюбивых и бе­режливых крестьян, городских ремесленников, торговцев.
Доманевский был убежден в преимуществе сельской жизни перед жизнью городской. Он идеализировал быт деревни и существующие в ней социально-нравственные отношения. Мало того, в его поэмах деревня и город вы­ступали в качестве тезы и антитезы. Сельская жизнь, по мнению Доманевского, является олицетворением «естест­венного состояния» человечества, городская — «противо­естественного», чуждого природе человека. Доманевского интересовали преимущественно проблематика моральноэтическая и в гораздо меньшей степени — социальная. Он стремился к упорядочению, реформированию соци­ально-нравственной жизни, а не к ее коренному измене­нию. Доманевский колоритно описывал жизнь белорус­ского города начала XVII в., вводил большое число кон­кретно-исторических, бытовых деталей, широко исполь­зовал фольклор, народный юмор, нередко переходящий в острую сатиру. В целом Доманевский продолжил в новых исторических условиях то гуманистическое, философскоэтическое направление в отечественной мысли, у истоков которого стоял Скорина. Его морально-дидактическая поэзия несет в себе заметный отпечаток мировосприятия эпохи позднего Ренессанса и Барокко.
Анджэй Вішаваты
Анджэй Вішаваты (26.11.1608—29.12.1678) — рэлігійны мысліцель і філосаф, адзін з галоўных ідэолагаў беларускага, украінскага і польскага сацыніянства. Нарадзіўся ў Філіпаве (Троцкае ваяводства) у шляхецкай сям’і. Бацька — Станіслаў — паходзіў з Падляшша, матка — Агнешка — адзіная дачка Фаўста Соцына (жонка апошняга, г. зн. бабка Анджэя Вішаватага, была са знатнага шляхецкага роду Марштынаў). 3 1619 па 1630 г. Анджэй Вішаваты вучыўся ў знакамітай Ракаўскай школе, або акадэміі (Сандамірскае ваяводства), рэктарамі і выкладчыкамі якой былі вядомыя сацыніянскія тэолагі Ян Крэль, Марцін Руар і інш. Пасля заканчэння працаваў хатнім настаўнікам у доме люблінскага ваяводы А. Тарлы.
У 1631 г., атрымаўшы спецыяльную стипендию, Анджэй Вішаваты разам з іншымі здольнымі выпускнікамі
Ракаўскай акадэміі выехаў за мяжу, каб прадоўжыць адукацыю. У Гамбургу ён сустракаўся з Гуго Гроцыем і вёў з ім рэлігійна-філасофскія размовы. Некалькі гадоў вывучаў вольныя навукі і тэалогію ў Лейдэнскім універсітэце. Пасля заканчэння жыў у Амстэрдаме, буйнейшим гандлёвым і культурным цэнтры таго часу. У 1637 г. наведаў Англію, а адтуль пераехаў у Парыж, дзе пазнаёміўся і пасябраваў з вядомымі французскімі вучонымі і філосафамі Гасэндзі і Мерсенам. Зноў сустракаўся з Гроцыем, браў удзел у навукова-рэлігійных дыскусіях.
Пасля вяртання на радзіму Вішаваты стаў сведкам трагедыі, якая адбылася як вынік рэлігійнай неталерантнасці, што ўсталявалася ў Рэчы Паспалітай: з намовы католікаў і па загаду караля ў 1638 г. былі закрыты ракаўскі сацыніянскі (арыянскі) збор, школа, друкарня, а міністры (прапаведнікі), настаўнікі і друкары выгнаны з Ракава. У 1640—1642 гг. разам са сваім вучнем Адамам Сухадольскім Вішаваты падарожнічаў па Германіі, Галандыі, Францыі. Вярнуўшыся на радзіму, займаў пасаду міністра (прапаведніка) сацыніянскага збору ў Шершнях (Кіеўскае ваяводства), якое належала ўкраінскаму шляхціцу С. Вайнароўскаму. Потым знайшоў прытулак на Валыні ва ўладаннях Юрыя Чапліча, багатага ўкраінскага пана-сацыніяніна, дзе прапаведаваў у некалькіх зборах (у Галічанах, Іваніцах, Кіселіне). Хутка патрон Вішаватага быў названы ў люблінскі трыбунал, які забараніў функцыянаванне сацыніянскіх збораў і школы ў яго ўладаннях. У 1648 г. Анджэй Вішаваты ажаніўся з Аляксандрай, дачкой Яўхіма і Эльжбеты Руткоўскіх, вяселле адбылося ў доме пана Юрыя Чапліча. Вішаваты з жонкай пасяліліся ў Седдішчы. У час дамовай вайны, урада Рэчы Паспалітай з казацкім войскам над кіраўніцтвам Б. Хмяльніцкага, Вішаваты, ратуючы жыццё сваёй сям’і, пераязджае з мёсца на месца. 3 пачаткам ваенных дзеянняў Рэчы Паспалітай супраць Маскоўскай дзяржавы і шведаў, сялянскіх бунтаў і паўстанняў страціў сваю маёмасць і прыватную бібліятэку.
Тым не менш мысліцель знаходзіць час для творчасці. Асеўшы на некаторы час у Кракаве (1655—1657), ён працуе над каментарыямі да Свяшчэннага Пісання. Пасля ўхвалы Варшаўскага сейма аб выгнанні сацыніян з Рэчы Паспалітай заставацца на радзіме стала небяспечна, але