Деды: дайджест публикаций о беларуской истории
Выпуск 14
Выдавец: Харвест
Памер: 320с.
Мінск 2014
А вот паразитировать при этом на ресурсах демократических стран позволять нельзя. В связи с этим необходимо разрушить одно из главных табу абстрактногуманистического мировоззрения: неприятие любого насилия. Применение этого табу в политкорректном дискурсе — едва ли не самое яркое свидетельство фантастического, зашкаливающего лицемерия. Варварам: террористам, паразитам, погромщикам и т.п. — позволено всё. На них запрет на насилие не распространяется. Они как бы в своём праве: что ж, на то они и варвары! Зато на тех, кто имеет наглость давать отпор, обрушивается шквал осуждения. Эта мерзость сегодня зашла так далеко, что пора уже дать на неё надлежащий ответ.
***
Вообще, проблема кризиса либеральногуманистического дискурса имёет глубокие корни. Все общества и истории, так или иначе, решали проблему гармо[Ю]
низации социального и индивидуального начал. И везде, кроме цивилизации Запада, этот вопрос решался в пользу социума, т.е. индивидуальное начало подчинялось социальному, хотя и не могло никогда в нём полностью раствориться. Сейчас, впервые в истории, наблюдается системный кризис антропоцентрической цивилизации Запада, цивилизации, ориентированной на свободную, самоактивную личность. Современность то и дело порождает проблемы, принципиально неразрешимые в рамках сложившегося дискурса: этического, политического, антологического.
Историческая диалектика неумолима: носитель ренессансного духа на сегодняшний день деградировал до тупого, пресыщенного потребителя, духовно ничтожного, но преисполненного чувства собственной значимости. Есть ли выход? Может ли состояться вторая редакция проекта Модернити? От ответа на этот вопрос зависит историческая судьба Запада.
Что же касается России, то здесь главный вопрос связан с бесконечным увиливанием от ясного цивилизационного выбора: Европа или Азия? Это, в свою очередь, обусловлено неизбывным культурным расколом российского общества на европейскую и азиатскую части. Сейчас, когда у носителей этих двух общностей уже, по сути, не осталось общих культурных кодов, тянуть больше нельзя. Пора определяться. И делать это надо быстро, пока путинский режим не навязал нам в сограждане критическое количество варваров.
И поскольку ждать понимания и адекватных действий от Кремля не приходится, следует начинать действовать самостоятельно. Прежде всего, необходима широкая общественная дискуссия о пакете законов о ЗАЩИТЕ ЭТНОКУЛЬТУРНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ. Вопрос этот должен быть поставлен ясно и недвусмысленно. И обсуждаться он должен вне навязанных рамок псевдогуманистического дискурса.
За обсуждением должна последовать самоорганизация носителей цивилизованного национального самосознания для принятия необходимых мер по названной защите этнокультурной идентичности без оглядки на позицию Кремля. Если, защищая этнокультурную идентичность, удастся активизировать буржуазное национальное самосознание, то тем самым российское общественное сознание войдёт, наконец, в тот самый проект Модерн, из которого сегодня «выпал» послевоенный Запад. Но повторять в точности его путь нам совершенно не обязательно.
Всё это, разумеется, весьма общие наброски возможного будущего, но и они всё же лучше, чем звенящая пустота исторического небытия...
Коротко об авторе
Андрей Анатольевич Пелипенко (1960 г.р.) — главный научный сотрудник Россий. ского института культурологии, профессор Государственного университета гуманитарных наук. Имеет ученые степени доктора философских наук и кандидата искусствоведения.
Автор четырех книг: «Культура как система» (1997), «Дуалистическая революция и смыслогенез в истории» (2007), «Искусство в зеркале культурологии» (2009), «Постижение культуры» (2012) и более чем 100 статей.
Кроме того, А.А. Пелипенко — известный художникживописец. Его картины находятся в частных коллекциях и музеях ряда стран мира.
А КТО ТАМ И ГДЕ?
Станислав Карпов
Примерно год тому назад у меня произошла небольшая дискуссия с Юрием Зиссером на тему национализма*. Дидактического характера: что такое хорошо и что такое плохо. Важность этого разговора для меня была в том, что к моменту нашей встречи я уже и забыл, что базовые понятия, которые якобы не требуют обсуждения, тоже следует уметь доказывать или, по крайней мере, связно излагать.
Зиссер, помню, сильно удивил меня ответом на вопросы читателей «Нашей Нивы», сказав, что следует заменить герб «Погоня» в интересах брендинга, ибо у Летувы такой же, а это не «комильфо»**.
Помню, я еще подумал, что он, наверно, не стал бы менять свою маму на какуюнибудь другую в том случае, если бы у нее нашелся двойник. Подумал, но промолчал. А после, знаете, то да это. Удивлялся некоторым его поступкам и тем, что он выступал «от имени белорусского общества» и здесь и там. Ходил на встречу с тем, кого назвал «лидером нации», и радовался мудрости небольших порций кофе на приеме, хорошим уборным, махровым полотенцам.
Про Майдан говорил, что там всех, условно говоря, обманули.
А вот недавно о чествовании памяти Жизневского в Куропатах он сказал, что «оплакивают бомжа» и что «БТ отдыхает»***.
Будем справедливы. Через несколько часов он уточнил, что мысль сформулировал некорректно, а корректно будет так: убитого ему жалко, но икону из него /убитого/ делать не следует. Не уверен, что «уточненная» мысль имеет связь с предыдущей, но вот какая штука, я, например, тоже думаю, что икону делать не следует. Впрочем, подумав так, я сразу решил: ну и заткнусь. Помолчу. Пусть те люди, кому это важно, почтят его память. Если надо — пусть в Куропатах. Я далек от заявлений такого рода, что чествование памяти убитого парня может както унизить куропатские кресты.
Простите мне это персонализированное вступление издалека, но смысл в нем вот какой. Национализм, в котором некоторые видят угрозу, — это то чувство «неравнодушия и заинтересованности», которое, будучи неотъемлемым свойством гражданина, дает ему право высказываться, так как вообще высказываться следует только по таким вопросам, которые тебе небезразличны.
Думается, что те, кто демонизируют националистов, просто охраняют свое стремление реализовывать «сферические права идеально упругого космополита в вакууме». В отрыве от контекста. Снести памятник архитектуры, чтобы обес
С. Карпов родился в Минске в 1983 г. Закончил филологический факультет БГУ. Вебдизайнер, публицист, поэт.
* Юрий Зиссер (I960 г.р.) — основатель и совладелец крупнейшеі'о в Беларуси Интернетресурса Tut.by. — Ped.
** Выражение «комильфо» (comme il faut) — дословно переводится с французского «как надо» или «так, как следует». В переносном смысле означает «приличный», «благопристойный». — Ред.
*** Беларус Михаил Жизневский погиб на баррикадах в Киеве в январе 2014 г. — Ред.
С.
печить удобный подвоз жратвы в сельпо, — вот в чем метафорическая суть позиции неэмоционального прагматика. Все эти БАМы, пятилетки, новые поколения «рабочих людей», интернационал, «отречемся от старого мира», классовое искусство и один язык на всех: всё оттуда. Оттуда, где нет места национализму. Где одна прагматика.
Молись же, старушка, Богу, чтобы меня никогда не было!
А про национализм этот жуткий я слышу всякое лет с десяти. Кто такой беларуский националист? В чем его страшный вред и почему так от этого национализма оберегают? Все мы, националисты, сталкивались с «не дай бог, трымтымтым, “они” придут к власти».
Вот как. Не дай бог...
— А кто эти «они»? И что страшного случится?
— Да вы же и сами понимаете, что вы здесь разводите демагогию.
Белорусский националист — объект договоренности. Когда его обсуждают два «ненационалиста», то их консенсус в том, что националист — это всё то, что в состоянии родить их коллективная фантазия. Определять националиста по пунктам не надо. Он — наш бабай.
Белорусские националисты сотрудничают (как все знают) с фашистами, а по сути таковыми и являются, они (мы все помним) вывозили босых русскоязычных женщин с малыми детьми в морозы к российской границе. Они (не сомневаемся) готовы поднять еврейский вопрос и (сами знаете как) решить. А еще «национализм — последнее прибежище негодяя»*. Вот как! Правда, Джонсон говорил конкретно о практике отправки английских заключенных служить в королевском флоте — то есть о практике записывания всякого человеческого мусора в опору государства, а в оригинале и вовсе говорил не о национализме, а про патриотизм. Ну и что с того? Звучит ёмко.
Националист — одна штука, патриот — три штуки
На первый взгляд, что плохого в том, чтобы какимто словом обозначать условного шизика «от нации»? Да ничего. Вопрос в том, какая у него альтернатива. Допустим, шизик — это отклонение. Тогда как назвать нормального? В Беларуси он называется патриотом.
— Вы кто?
— Я — патриот.
— А кто такой патриот?
* Англичанин Сэмюэл Джонсон произнес эти слова почти 240 лет назад, 7 апреля 1775 г. — Ред.
— Тот, кто любит родину!
— А тогда кто такой националист?
— Да вы же и сами понимаете, что вы здесь разводите демагогию.
Проблема в том, что патриотами у нас называются все остальные, кто не «националисты». Патриотами считают себя все люди, которые связывают свое будущее с Беларусью, и даже часть тех, кто не связывает. У нас вся страна в говне, и все, куда ни плюнь, патриоты и «свободно дышат».
Патриотов у нас по типажам — штуки три.
Вопервых, белорусскими патриотами неизменно называют себя люди, которые поддерживают то, что называется у нас «курсом президента». Но поскольку президент меняет курс на зависть метроному и при этом не теряет их любви, есть мнение, что «райе» /латин, «отец»/ такие патриоты воспринимают достаточно буквально. Особенностью белорусского patreйота являтся то, что он почти обязательно не знает ни белорусской «мовы», ни белорусского прошлого, зато очень точно представляет себе белорусское будущее.
Второй тип — люди, которые «курс президента», наоборот, не разделяют и видят свою полезность для Беларуси именно в том, чтобы не любить Лукашенко. Их любовь к родине проявляется в первую очередь в том, что они имеют определенную политическую позицию. Обычно это стремление к евроинтеграции, которая не рассматривается ими в плане целесообразности для страны, ибо себя они видят в перспективе гражданами Европы, а не Беларуси. То есть Беларусь — то, о чем им приходится думать, а не то, о чем им думать хочется. К белорусской истории они обычно относятся снисходительно, ведь «нас все равно ждет общий европейский светлый дом», «мову» знают слабовато или не знают совсем, но гордятся тем, что уважают чужое право на ней разговаривать.
КНІГІ ОНЛАЙН
