Імгненні...
Людміла Лазута
Выдавец: Галіяфы
Памер: 160с.
Мінск 2014
нужен Ваш совет, выслушайте меня, я ведь даже маме не могу позвоннть, уснуть не могу». Открываю дверь ордннаторской, переобуваюсь в удобные тапкн, прнглашаю женіцнну прнсесть в кресло. «Знаете, Вам ведь спать нужно, снлы восстанавлнвать,» говорю я, тут же ошугцая нелепость этой фразы, ведь понятно, что ночью всем нужно спать, еслн сможешь уснуть. Кругн под глазамн, усталый н одновременно тревожный ее взгляд, говорнлн самн за себя. «Я Вас готова выслушать, еслн только в отделеннн будет спокойно н меня не позовут». Пытаясь поправнть непослушные кудрявые волосы, она тнхо сказала: «Я постараюсь быть краткой...»
«Как же мне жнть дальше? Так хочется, чтобы рядом была мама. Что сделать, чтобы она меня простнла, позвоннть? He могу,» сказала Ннна (так звалн мою ночную собеседннцу) н опустнла голову, закончнв свой рассказ.
Я смотрела на нее н ошугцала, что эта хрупкая молодая женгцнна за несколько дней прошла, возможно, самый трудный путь в своей жнзнн, путь к себе, чтобы понять, с какой ношей следует ндтн дальше, что важно, а что нет. «Вы уже знаете, как жнть. А маме напншнте пнсьмо, расскажнте обо всём, как сегодня мне. Она обязательно прнедет,» сказала я.
Н йнна напнсала:
«Здравствуй, мама!
Так давно не пнсала тебе, что сомневалась, смогу лн отправнть это пнсьмо. Ты уднвлена? Я целую неделю не звоннла, не отвечала на твон звонкн. Проснла Саню нн о чем тебе не рассказывать. Н для меня самой было достаточно временн, чтобы всё вспомннть, подумать. Незнакомые мне тревожные чувства внны н ответственностн нахлынулн вдруг непреодолнмой волной. Я поняла, что мне нужно рассказать тебе всё, о чем я совсем недавно не утруждалась даже задуматься.
Очень страшно ішсать это тебе, мамочка, но вторая моя беременность закончнлась не совсем благополучно: я роднла недоношенную девочку. Она очень слабенькая, сердце сжнмается от болн, когда я смотрю на нее через стекло кювеза. Врач сказала, что снтуацня очень серьезная, у нашей дочкн порок сердца (вероятно, моп нспорченные куревом сосуды не обеспечнлн ребенку достаточного гштання).
Но мы с Сашей надеемся на ее выздоровленне, на то, что я смоіу услышать слово «мама», н ты будешь славной бабушкой...
Сложно пнсать тебе то, о чем я думала в последнее время, но н не нагшсать уже невозможно.
Мамочка, помнншь, в 9 классе, после выпускного, ты спроснла у меня: «Дочь, ты не курншь случайно? Что-то дымом попахнвает твоя куртка». Я «нскренне» тебе соврала, сказала, что курят мальчнкн нз нашей компаннн. А потом н Наташкнна мама как-то подсела к нам вечером н долго рассказывала о печальных последствнях снгаретного прнстрастня. Мы слушалн, не смуіцаясь, а потом обсуднлн всё между собой н решплн, что это всё роднтельскпе преувелнчення, перестраховка, желанне сделать нз нас «кнсейных барышень». Время-то сейчас совсем другое, мы боевые н задорные, н так «клёво» н «круто» под дымок снгареты вестн беседы-дналогн, заснжнваясь вечерамн в укромном местечке.
Время шло, н еслн в школьные годы такне снтуацнн бывалн 1-2 раза в неделю, то, став самостоятельной, я даже перестала скрывать, что курю, не прятала снгареты (правда, закурнть в твоем прнсутствнн так н не осмелнлась). Ты грустнла, пыталась вразумнть меня, а я отшучнвалась, говорнла, что прн совместном перекуре на работе мне проіце знакомнться с парнямн, что замуж-то надо выходнть. Помню, что однажды, чтобы
разряднть обстановку я даже пропела тебе строчкн нз песнн Е. Ваенгн «Снова стою одна, снова курю, мама, снова» п проснла тебя не пережнвать, т.к. такнх, как я много, ннчего в том страшного нет, прн необходнмостн, от этой прнвычкн можно отказаться. Как же я ошнбалась...
Мужа-то я себе нашла, но от прнвычной снгареткп отказываться не стала, даже когда поняла, что беременна. Правда, курнть продолжала тайком, чтобы не огорчать Санечку. Врачу сказала, что вредных прнвычек у меня нет. Беременность продлнлась 13 недель. «Ну, н что ж такого, подумала я, с кем не бывает? Я ведь еіце молодая, всё впередн, еіце повеселюсь, пожнву для себя». Жнзнь бнла ключом: друзья, рыбалкн, путешествня. Совсем не хотелось задумываться о будуіцем, пытаться перестать курнть, ну, в конце-то концов я же не пачку в день выкурнваю!
Новая беременность случнлась как-то неожнданно, застала меня врасплох, но твердая познцня Сашн на появленне ребенка заставнла меня стать серьезнее. Уснлнем волн я часто заставляла себя выброснть закуренную снгарету, но сразу перестать курнть так н не сумела, перноднческн прнвычка побеждала. С беременностью всё было нормально. Мы радовалнсь, но, как вндншь, беда поджндала впередн...
Теперь мне очень страшно за мою девочку, мне совсем нечего сказать мужу. Знаешь, мама, хочется спрятать голову под подушку, когда я слышу плач здоровых детей, как нежно прнговарнвают нм что-то мамы. У меня в палате жуткая н страшная тнпійна, моя девочка не может громко плакать. Почему-то опять прнходят в голову слова нз той же песнн: «А вокруг Тйпшна, взятая за основу». Я не хочу такой страшной тйшйны, в ней пустота н дым. Я молюсь о том, чтобы услышать голодный крнк моей малышкн н прнжать ее к грудн.
Простн меня, мамочка, н помогн стать лучше. Прнезжай, я очень жду. Пока.
P.S. Еслн можешь, прочнтай это пнсьмо девочкам нз 15 квартнры. Я вндела нх летом с снгаретамн в «укромном уголке» нашей бывшей школьной компаннн».
Подых дзяцінства
Шыны мякка краналіся свежапакладзенага дарожнікамі асфальту. Я еду па зусім новай і, адначасова, даўно знаёмай дарозе, еду дамоў туды, дзе прайшло маё дзяцінства, дзе жылі мой дзед і прадзед, мае бацькі. Апошні паварот і за акном машыны пачынаюць мільгаць вялічэзныя сосны і бярозы дзівоснай прыгажосці, падросшыя і вабныя, нібы дзяўчаты на выданні. Ад захаплення разгубілася, бо не адразу змагла іх пазнаць, даўно не бачыла. Міжвольна прытармажваю, бо гэтак невыцерпна хочацца адшукаць іх ранейшыя знаёмыя рысы і добра разгледзець новыя тыя, якія з’явіліся без мяне. А вось і тая сцежачка, па якой мы бегалі да бабулі, у суседнюю вёску. Зусім не шырокая, ледзьве прыкметная, а ўсё ж, і цяпер па ёй можна побач прайсціся ўдвух, пяшчотна пабраўшыся за рукі.
Шырокай хваляй наплываюць успаміны, парушаюць душэўны спакой, і ўсе мае намаганні не здолелі перамагчы жадання спыніцца. Выходжу з машыны, каб хоць кодькі хвілін пастаяць і абудзіць свой розум успамінамі на гэтай дарагой сэрцу сцежачцы. «Трэба ехаць, нельга затрымлівацца,» думаю я, імкнучыся звалодаць з усім гэтым наляцеўшым з глыбінь душы пачуццём і непрадбачна з’явіўшымся подыхам мінулага. Але чаму ж балюча стала на сэрцы, няўжо так моцна сядзяць у душы юнацкія пачуцці? Ногі, незалежна ад майго жадання, пайшлі да бярозы. Погляд спыніўся, і я, баючыся паверыць сваім вачам, ужо кранала плоскую паверхню каменя побач з памужнеўшым яе ствалом. Як быццам і не было гэтых дваццаці гадоў... Канешне ж, гэта той самы камень, на якім я стаяла і, закінуўшы галаву, спрабавала разгледзець кавалачак неба сярод шырокіх кронаў лясных гаспадынь. А ты, такі мужны і
Людміла Лазута прыгожы, усхвалявана распавядаў мне пра падзеі тых пяці гадоў, што мінулі пасля школы, вельмі старанна абходзячы афганскі перыяд вайсковай службы (цяпер я ўжо разумею, чаму). I зусім неспадзянкай сталі словы аб каханні да мяне, якое дапамагло табе выжыць на вайне, і аб жаданні быць заўсёды разам. Я слухала і не магла зразумець, чаму ты гаворыш аб гэтым зноў, мы ж на выпускным балі дамовіліся ніколі больш не кранацца гэтай тэмы. Саступіўшы з каменя, я слухала і адчувала, як боль, які ўвесь гэты час хаваўся ў глыбіні тваіх шэрых вачэй, усплыў і разам з кожным словам балюча кранаў маё сэрца. «Цяпер ты ведаеш ўсё». Пасля гэтых слоў раптоўна аглушальнай стала цішыня. Перамагаючы сама сябе, я толькі здолела сказаць: «Не, мы па-ранейшаму застанемся сябрамі». Як жа цяжка было вымавіць гэтыя словы ў адказ табе, майму лепшаму і вернаму абаронцу, адчуваючы, што робіцца ў цябе на пакалечаным вайной сэрцы. Але інакш адказаць я не магла: мае мроі былі адданыя другому.
Дамоў вярталіся моўчкі, ужо неяк няёмка стала трымацца за рукі. Развіталіся і не ведалі, што болып ужо ніколі не сустрэнемся. Я хутка стала замужняй жанчынай і маці. Ажаніўся і ты, толькі парадавацца жыццю не паспеў: наступствы вайны хутка забралі здароўе, а потым і жыццё... «Усё, далей успамінаць проста немагчыма». Стаўшы, як некалі, на камень, я ціха прашаптала: «Дзякуй табе, мой добры і сапраўдны рыцар, за каханне, за букеты першых вясновых кветак на школьнай парце, за даверлівыя размовы аб жыцці, за адчуванне бяспекі побач с табой, і за тое, што ты ўмеў разумець сэрцам. Даруй мне, што сказала гэтыя словы толькі цяпер, калі ўжо знаю, які боль часам дасылае каханне». Паціху знікла хваляванне мабыць, таму, што я здзейсніла тое, што павінна была зрабіць яшчэ тады, дваццаць гадоў назад. Відаць, у жыцці для
ІМГНЕННІ... ўсяго бывае свой час, мы не можам убачыць у другім чалавеку тое, чаго зусім няма ў нас.
Саджуся ў машыну і, аглядаючыся на бярозу, уладальніцу таямніцаў некалькіх пакаленняў, ціха ад’язджаю, рухавік машыны быццам сам неахвотна набірае абароты. Разумее штосьці! Неўзабаве пад’язджаю да вёскі і пранізлівым позіркам хутка адшукваю страху з самымі высокімі комінамі-дымаходамі. Дзіва, ды і толькі яны і зараз белыя, нібы маякі для тых, хто вяртаецца дамоў. Гэты іх выгляд заўсёды падабаўся маме, яна ганарылася, што нашу хату па комінах можна пазнаць здалёк.
Яшчэ вельмі рана. Пакінуўшы ўсе і тэрміновыя і планавыя справы, вырашыла хоць адзін дзень падыхаць паветрам маёй «малой радзімы». Выехала ноччу, каб паспець пачуць і ўбачыць вясеннюю непаўторную прыгажосць ранішняга абуджэння маленькай вёсачкі, асалоду якога нельга забыць нікому, каму пашчасціла гэта паспытаць. Чаму з гадамі так невыцерпна цягне чалавека ў мясціны, дзе ён нарадзіўся, дзе прайшло яго дзяцінства? Вучоныя кажуць, што ўсё проста можна тлумачыць аднолькавасцю хімічнага і фізічнага стану вады цела чалавека і той мясцовасці, дзе ён нарадзіўся: гэтая вада яго як бы аднаўляе. Я згодна з гэтым меркаванем, бо сапраўды, няма нічога больш падбадзёрлівага, як кубак вады, выпіты з дарогі ў роднай хаце. Але ж ці толькі ў фізіцы і хіміі справа? А можа, мы ідзем, едзем, плывем, ляцім дамоў таму, што ўзнікае пачуццё патрабавальнай неабходнасці хоць ненадоўга апынуцца на сцежцы ў сваім двары, у тым асяроддзі любові, дзе, як дзецям, нічога не патрэбна рабіць, каб быць любімымі і дасканалымі, дзе ніхто не будзе прыцэньвацца, што ў цябе добра, а што дрэнна, што правільна, што не, дзе ўсё будзе «як дома». Гэтыя хвіліны, як перадых на складанай дарозе жыцця, ратуючая магчымасць аднавіць сваю дасканаласць, якую
КНІГІ ОНЛАЙН
