На абпаленых крылах
Кніга ўспамінаў непаўналетніх вязняў фашызму
Выдавец: Кнігазбор
Памер: 240с.
Мінск 2012
Усе, хто быў у гэтым лагеры, рана ці позна былі асуджаны на смерць, працавалі пакуль здужалі, нібыта валы. А трапіць у дваццаць пяты барак — чакаць хуткай, немінучай смерці. I, Божачкі мае, я трапіла ў тэты барак! Толькі выпадковасць, спагада чалавечая, а мо і воля Божая выратавалі мяне. Захварэла на тыф. Тэмпература невялікая, але слабасць, і ты ўжо не работнік.
Ляжалі ў гэтым бараку ў чым маці нарадзіла, чакалі абыходу нямецкага ўрача. I вось ён ідзе. Высокі, худы, разам з медсястрой. Нас паставілі на бачнасць, хоць мы ледзьледзь трымаліся на нагах. Я — высокая, худая, адны скура ды косці. Урач спыніўся насупраць.
— Кранкен?
— Найн, — адразу адказала медсястра Зосяпалячка, — іншая прычына. — Урач яшчэ раз падазрона зыркнуў і рушыў далей.
— Ты веш, цо доктор мувіл? — пытаецца Зося.
— Не.
— Цябе — у крэматорый.
Я чакала гэтага, але на той момант закалацілася, прашу Зоею, каб заўтра адправіла на работу ў лагер, каб дала заключэнне, што я ачуняла і магу ў поўную сілу працаваць. I Зося, дай ёй Божа здароўя, адправіла мяне ў лагер. А вечарам апусцеў, чакаючы новых ахвяр, дваццаць пяты барак.
Больш не трапіла ў «рэвір», працавала з тэмпературай, у млосці і поце, ды непрыкметна ачуняла.
12
НА АБПАЛЕНЫХ КРЫЛАХ
Крэматорый. Мемарыял у былым канцлагеры Аўшвіц
Прапакутавала ў Асвенціме паўтара гады. Тым часам Чырвоная Армія наступала. Калі яна падышла да Кракава, вязняў з Асвенціма эвакуіравалі ў глыб Германіі. Я трапіла ў канцлагер Бельзен. Вызвалілі англійскія войскі. Ад знямогласці ўжо і радавацца не магла, адно міжволі цяклі слёзы.
Пасля вызвалення працавала ў падсобных гаспадарках нашых вайсковых часцей. Дамоў, у вёску Стайкі, вярнулася ў сакавіку 1948 года. Выйшла замуж. Нарадзіла і выхавала ажно васьмёра дзяцей. Мужа ўжо няма ў жывых.
Не так даўно атрымала двойчы кампенсацыю ад урада Германіі. Але ці можа яна замяніць падарванае ў няволі здароўе, той маральны ўрон, які быў мне нанесены ў Нямеччыне ад «гаспадароў новага парадку»? Усё тое, што я перажыла ў канцлагерах, не пажадаю і сабаку, не дай Божа, каб такое зноў паўтарылася. Фашисты не лічылі нас за людзей. Мы для іх былі рабамі.
А тое, што мне пашчасціпа выжыць, — не мая то віна, на якую мне ў свой час указвалі ў «кампетэнтных органах»...
Кніга ўспамінаў непаўналетніх вязняў фашызму
13
КУРНИЦ (Капустина) Любовь Ивановна
Родилась в 1931 году в д. Дряжно Суражского рна Витебской обл. Бывшая малолетняя узница концлагерей Аушвиц (Освенцим) и Лебрехтсдорф (Потулице, Польша).
Проживает в Бресте.
В нашей семье было 8 детей. Я родилась 4 августа 1931 года. Когда началась война, мне было 10 лет. В 1941 году отец ушел на фронт. Все заботы легли на плечи матери. Так как наш дом стоял около леса, то он стал местом остановки партизан. Для отдыха подрывники часто останавливались у нас. Нередко мама провожала группы в лес: она знала все лесные тропы. На поле, недалеко от дома, самолёты сбрасывали грузы из Москвы.
Когда немцы пришли в деревню, то первым же делом начали забирать скот у людей и делать облавы на старшую молодёжь. Все люди стали убегать в лес со своей скотиной. Большая часть молодёжи ушла в самую глубь леса. Так ушли моя старшая сестра Нина и брат Василий. Когда мы были в лесу, немцы подожгли деревню. Горел и наш родной дом. Когда мы вернулись из леса, нам уже негде было жить. Мы стали жить в землянке. Мы, дети, заболели тифом. Умер самый маленький братик Владимир. Нас у мамы осталось пятеро. А потом заболела тифом мама, и все заботы легли на брата Петю, который был старше меня.
Спустя некоторое время в деревню вернулись немцы. Они забрали нашу семью, несмотря даже на то, что мы были больны тифом. Так мы оказались в Витебске, за колючей проволокой. Там было очень много разных людей: от мала до велика. В конце авгу
14
НА АБПАЛЕНЫХ КРЫЛАХ
ста 1943 года всех погнали на станцию, где посадили в товарный поезд. Нас увезли в неизвестном направлении.
Дорога была долгой и мучительной. По пути люди умирали от жажды. Воды не давали, лишь бросали одну булку хлеба и пачку маргарина на всех людей, но никто его не брал и не ел. По дороге останавливались, открывали двери и выбрасывали трупы. Выбросили и моего братика Колю, несмотря на то, что он был ещё живой, но очень слабый. Крики матери были бесполезны; двери закрыли и повезли дальше. Теперь нас с мамой было пятеро.
9 сентября 1943 года нас привезли в лагерь Аушвиц. Выйдя из вагона, я увидела грязную лужу и бросилась к ней, чтобы хоть чутьчуть утолить жажду. Вдалеке были видны два больших барака, возле которых стояли столы. Всех людей погнали к ним. Там немцы выбирали из толпы мужчин. Здесь мы в последний раз видели нашего брата Петю. Когда подошла наша очередь, мама подошла к столу, немец чтото записал, а затем немка, сидящая в торце стола, наколола на руку матери номер, потом и нам, детям. Было нестерпимо больно, и мы, дети, плакали. На моей левой руке накололи номер 61956. И снова нас погнали вперёд, к огромным воротам. За воротами было много длинных бараков и баня, в которую нас загнали. Там немцы стали отбирать у людей ценные вещи. У меня были очень красивые серёжки. Их мне мама втянула, когда я болела золотухой и стала слепнуть. Серёжки были мамины, необыкновенной красоты, но немцы их сорвали с моих ушей. Всех постригли, взрослым женщинам надели полосатые платья и колодки на ноги. После чего всех загнали в барак, где для каждой семьи были выделены отдельные нары. Здесь нас первый раз накормили брюквой и дали попить.
Через несколько дней мама и мои сёстры, Надя и Зина, заболели, и их забрали в больницу. И я осталась одна на этих нарах. Через некоторое время всех детей загнали в баню, помыли и перевели в другой барак. Покормили манной кашей. А потом ко мне подошла какаято женщина, с нашей стороны, которая знала маму. Она сказала, что маму, сестрёнку Надю и брата сожгли. Про Зину она ничего не сказала. Так я осталась одна среди чужих. Где Зина, я не знала.
Кніга ўспамінаў непаўналетніх вязняў фашызму
15
Через некоторое время всех детей повезли на станцию, но только на станцию это было мало похоже. Там был песок и голое поле. На песке я увидела свою обессиленную сестру Зину. Всех стали загонять в вагоны, где не было даже лавок. Поднять и занести в вагон свою сестру я не могла, и тогда я попросила взрослую девочку помочь мне. И с тех пор мы с Зиной были вместе. Она лежала на полу, а я сидела рядом. Нас привезли в лагерь Потулице. Зине стало ещё хуже, и её забрали в больницу. Больше её я не видела.
В лагере у меня брали кровь, делали какието уколы, мазали различными мазями. Я не знаю, что это было, но от всего этого ужасно болела голова и было очень плохо. Кроме того, нас возили рвать с мёрзлой земли свёклу. Было очень холодно, и мы сбивались в кучу, а надзиратель Сюда бил нас за это плёткой.
Освободили нас в начале 1945 года советские войска. О нас стала заботиться польская воспитательница Марыся. 10 февраля всех детей отправили в Брест. Там нас поселили в проверочнофильтрационный лагерь, где мы провели пять дней.
Потом меня отправили в мою родную деревню, к тёте. Но тётя не хотела заботиться обо мне. Дядя меня пожалел и отправил в детприёмник города Витебска. А оттуда меня отправили в город Кобрин, в детдом. Он стал для меня родным домом. Когда мне исполнилось 14 лет, отправили в Брест на работу.
Зина же попала в детдом в Киеве. И старшая сестра Нина осталась жива. Именно она и нашла меня, а потом и Зину.
Вот так это было.
16
НА АБПАЛЕНЫХ КРЫЛАХ
«Лебрэхтсдопф *
(PotulitzLebrechsdorJ)
ТТацысцкі канцэнтрацыйны лагер, пабудаваны ў 1941 гоJL дзе ў польской вёсцы Патуліцы (недалёка ад Хэлмна, КуяўскаПаморскае ваяводства), як філіял канцлагера Штутгаф (Konzentrationslager Stutthof). У студзені 1942 года лагер стаў арганізацыйна самастойны.
Быў створаны для польскіх дзяцейперасяленцаў з мэтай эксперыментаў па іх германізацыі і як працоўны лагер. Пазней, у 1943 годзе, на тэрыторыі лагера быў створаны асобны лагер для 543 дзяцей, вывезеных з Усходу (Ostjugendbewahrlager), зпад Віцебска і Смоленска.
Зняволеных спачатку адпраўлялі працаваць на фермах і буйных промысловых прадпрыемствах у раёне Гданьска і Заходняй Прусіі. Пасля пашырэння лагера на яго тэрыторыі был! створаны філіялы промысловых прадпрыемстваў.
Дзяцей, старэйшых за 13 гадоў, прымушалі выконвацьрабскую працу, нават у начную змену. Іх выкарыстоўвалі на цяжкіх фізічных работах па перавозцы будаўнічых матэрыялаў і камянёў, на пагрузцы вугалю. дроў і бульбы на чыгунцы. Дзеці пасля шасці гадоў былі вымушаныя працаваць у лагеры.
Адмова ад працы ці нават найменшая спроба непадпарадкавання выклікала жорсткія пакаранні, як фізічныя, так і псіхалагічныя. Таксама ў лагеры дзяцей выкарыстоўвалі для прымусовага донарства крыві.
На 21 студзеня 1945 года ў лагерных спісах былі зарэгістраваныя 11 188 чалавек. На тэрыторыі лагера знаходзілася 5339 чалавек, у тым ліку 660 дзяцей і 189 хворых. Паза межамі лагера на прадпрыемствах Гданьска, Гдыні, Эльблонга, Быдгашча і Пілы працаваліяшчэ 4552 вязняў, а таксама 132 7 чалавек —у сельскіх гаспадарках.
Лічыцца, што огульная колькасць зняволеных у лагеры складала каля 25 тыс. чалавек. У ацалелых спісах памерлых зарэгістравана 1297 чалавек, у тым ліку 767 дзяцей. У 1969 годзе на лагерных могілках быў адкрыты помнік у памяць аб спачылых ахвярах нацысцкага лагера.
Кніга ўспамінаў непаўналетніх вязняў фашызму
17
ДЕРЕВЯНКО (Прищепова) Лидия Фёдоровна
Председатель Брестской городской организации ОО «Белорусская ассоциация бывших несовершеннолетних узников фашизма». Родилась в 1937 году в д. Изохово Суражского рна Витебской обл. Бывшая малолетняя узница концлагерей Аушвиц (Освенцим), Лебрехтсдорф (Потулице), Тухинген (Константынув).
Проживает в Бресте.
Мы не думали, что останемся живы
Наша семья до войны жила в деревне Изохово Суражского района, ныне Витебский район. Отец, Прищепов Фёдор Степанович, работал мастером на местном кирпичном заводе, а мать, Прищепова Мария Алексеевна, — санитаркой в Куринской больнице. В семье было четверо детей: Александр — 1932 года рождения, Лидия — 1937 года, Валентина — 1940 года рождения, самый младший, Анатолий, родился перед войной.
КНІГІ ОНЛАЙН
