КНІГІ ОНЛАЙН
Пошук сярод кніг, што прайшлі індэксацыю гуглам. Некаторыя кнігі гугл не знаходзіць
его строка была радостью для члтателя, незавлслмо от того, короткое лл это ллрлческое стлхотворенле, ллл «В жнвых-то меня уже нету...», нлн фундаментальная ллтературоведческая статья, как, напрлмер, о творчестве йвана Бунлна, нлн предлсловле к чьлм-ллбо публлкацлям в «Новом млре», который он много лет возглавлял. Несколько лет назад былл напечатаны его дневнлкл-воспомлнанля «С Карельского перешейка», которые не моглн не поразлть каждого своей новлзной в лзображенлл той неболыпой, почтл уже забытой Флнской войны. Ннтересно заметлть, что эта небольшая веіць открывает собой четко очерченные лстокл Твардовского-баталлста, автора бессмертной «Кнлгл про бойца». йменно так злмой 1940 года появллась для него тема Васллля Терклна, которую затем он пронес всю мучлтельно долгую Отечественную войну л которая окончательно закреплла за нлм славу одного лз самых лучшлх советсклх поэтов. Помлмо многлх друглх качеств, в этлх заплсках впечатляет необычная авторская наблюдательность, его удлвлтельно свежая, нлчем не замутненная память, которая просто невозможна без чего-то лстлнно душевного, чем владеет далеко не каждый лз нашлх даже л талантллвых художнлков. Художественная достоверность каждой самой незначлтельной на первый взгляд деталл, глублнная пронлкновенность мыслл, отсутствле даже отдаленного напомлнанля о вторлчностл, ремлнлсцептностл прл выразлтельном наллчлл лстлнно гуманлстлческой первоосновы сбллжают эту прозу с самымл лучшлмл пролзведенлямл русской ллтературы л прежде всего с «Севастопольсклмл рассказамл» Льва Толстого. Обе этл веіцл лежат в гуманлстлческом русле мнровой ллтературы на тему войны. йрл самых возможно чрезмерных допупіенлях трудно преувеллчлть его вллянле на советскую поэзлю послевоенных лет, да л прозу тоже. Вряд лл найдется другой в нашей ллтературе, кто мог бы с нлм сравплться в восплтанлл более молодых руссклх л не только руссклх плсателей. Пропзведенля автора этлх строк в свое время лмелл счастье тоже попасть на его редакторсклй стол. Проходя у него суровую по требовательностл школу ллтературы, мы постлгалм высоту его лдеалов, нзбавлялнсь от остатков провннцнального верхоглядства, учнллсь не бояться несправедллвой жестокостл крлтлческлх прлговоров. й когда такле прлговоры случаллсь, он не лмел обыкновенля бросать безоружного автора ллл поспешно ллшать его кредлта доверля. Наоборот: какая бы неудача нл постлгла автора, еслл он поверлл в кого, так уже не менял этой своей веры н поддержнвал, как только мог. Отступннчество было не в его характере. Лнтература создается не для одного дня н не для какойлнбо очередной кампаннн — ее жнзнь нзмеряется десятнлетнямн, н каждое пронзведенне жнвет тем дольше, чем больше в нем заложено от правды народной жнзнн. Нменно заботамн о долговечностн лнтературы н ее правднвостн былн проннкнуты его нзвестные выступлення на партнйных н пнсательскнх сьездах, на встречах с журналнстамн н чнтателямн. Отвечая на упрекн некоторых крнтнков относнтельно его будто бы непрнчастностн к романтнческому теченню в лнтературе, он говорнл, что дело не в теченнн, а в каждом конкретном лнтературном пронзведенші. Н еслн это прсшзведенне захватывает душу, дает чнтателю жнвнтельную радость познання, «я меньше всего озабочен выясненнем того — романтнзм это в чнстом внде нлн еіце что-то. Я просто благодарен автору за хорошнй подарок, — говорнл он. — Но когда мне преподносят что-то ходульное, где жнзнь дается в такнх условных допуіценнях “возвышенностн”, что хочется глаза зажмурнть от неловкостн, н говорят, что это нужно чнтать, это романтнзм, тогда я говорю — нет». Он часто напомннал об нзвестной в лнтературе нстнне, что главным крнтернем достоннства любой кннгн является степень обязательностн ее появляется в данное время. Отметая все формалнстнческне трюкн, хоть н не отрнцая значення лнтературного экспернмента в целом, он решнтельно становнлся на заіцнту ннтересов чнтателя. В этом смысле он высоко ценнл такне далеко не траднцнонные по форме, но полные соцнального значення пронзведенля западной лнтературы, как «Чума» Альбера Камю, «Носорог» Эжена РІонеско, «По ком звонлт колокол?» Эрнеста Хемннгуэя, фнльм «Евангелне от Матфея» Пьера Паоло Пазолннн. Рассуждая на тему о неразрывностн формы н содержання, он говорнл, что безответственность, беззаботность к форме очень часто тянет за собой безразлнчне чнтателя к содержанлю пронзведенля, так же как н беззаботность содержання способна обернуться безразлнчнем чнтателя к самой утонченной форме. «Нскусство мстнтельно, — говорнл он. — Оно жестоко расправляется с темн художннкамн, которые сознательно нлн бессознательно нзменяют его основным законам — законам правды н человечностн». [1985] [ПРЕДНСЛОВНЕ К КННГЕ АНАТОЛНЯ СУЛЬЯНОВА «ХОЖДЕННЕ ЗА СЕДЬМОЕ НЕБО»] С первых дней сушествовання советского государства жнзнь н боевая деятельность его армнн былн в центре вннмання советского народа. й это понятно: наша армня — это часть самого народа, актнвный выразнтель его ннтересов. Нскусство вообіце н лнтература в частностн в меру свонх снл н возможностей всегда старалнсь осмыслнвать в нравственном н нсторнческом аспектах жнзнь разлнчных воннскнх подразделеннй, лучше познать н нстолковать духовную суіцность «человека с ружьем», надежного заіцнтннка свободы народа на самых переломных моментах его нсторнн. Н еслн в годы войны, в открытой схватке с врагом боевая деятельность армлн у всех на внду н сам народ является участннком этой схваткн, то в мнрное время дело обстонт несколько нначе; в снлу ряда прнчнн будннчная жнзнь армнн н всех ее многочнсленных ячеек, по суіцеству, протекает скрытно, недосягаемо для посторонннх глаз. Это, однако, не уменьшает нашего ннтереса к ней, скорее наоборот, н мы благодарны любой сколько-ннбудь удачной попытке рассказать, тем более осмыслнть эту жнзнь военных людей, от которых, в конечном счете, завнсят безопасность страны н благополучне народа. Удачных попыток в этой областн, однако, не так много, как нам бы того хотелось, н одна нз прнчнн этого — недостаточность военного опыта у професснональных лнтераторов н лнтературного — у кадровых военнослужаіцнх. Однако бывают н нсключення нз этой закономерностн, случан счастлнвого сочетання того н другого, когда кннга напнсана автором, обладаюіцнм определенным лнтературным даром н, что особенно важно, — знаннем военной службы, почерпнутым не понаслышке, не в результате журналнстской команднровкн в войска, а тем, для кого это дело — прнзванне н судьба. Нменно такой кннгой мне представляется повесть Анатолня Сульянова «Только одна ночь» — центральная в его новой кннге. Нет нужды представлять здесь этого уже нзвестного в лнтературе автора, давно н плодотворно работаюіцего в русской прозе н еіце долыпе того продолжаюіцего службу в армнн. Все, о чем пншет А. Сульянов, взято нм нз трудного, порой драматлческого опыта военного летчлка, нзлюбленные образы его кплг — это людл современной армлл, авлацлл, а нх дела л заботы — самые насуіцные для военных людей сегодняшнего дня. Я не знаю в современной советской лнтературе другого автора, который бы с таклм доскональным знанлем л завлдным пронлкноведлем в самое сокровенное гшсал о вооруженных сллах страны. Научно-техннческая революцля нашего времелл не только преобразует жлзнь народа, но также плодотворно влляет на деятельность, быт, оснаіцевле л вооруженле армлл, выдвнгая перед военнослужаіцнмн задачл такой сложностн, что справлться с нлмл порой чрезвычайно трудно. Эта сложность еіце увелнчнвается в условлях, когда овладенле технлкой, методамл современного боя связано с каждодневной боевой готовностью, обязанностью в любую млнуту отразлть нарушелле государственной гранлцы как по суше, так с моря л в воздухе. Co все нарастаюіцей трудностью этой задачл прлзвана справнться технлка, автоматлзацля слстем управлення, в которых заместлтель командуюіцего генерал Лнснцын влдлт надежное средство, способное выручлть в любой обстановке. Командуюіцнй же Скорняков, отдавая должное технлке, главную, еслл не решаюіцую роль все же отводнт людям — солдатам, офлцерам, генералам, управляюіцнм этой сложнейшей техннкой. Прлмат человека как такового над всей техннческой ллнней повестн является нравственно-фллософской концепцлей автора, раскрываюіцего эту концепцню на ряде столкновеннй художественных образов, действуюіцнх в экстремальной обстановке нарушенля государственной граннцы, прорыва самолетов протлвнлка в воздушное пространство страны. Действле повестн охватывает всего одну ночь, но время здесь предельно спрессовано в драматнческнй поедлнок офлцеров комалдяого пункта с группой воздушных нарушлтелей, ласыпіело рядом сложяых л волнуюіцлх момеятов онределенля, аналлза л прлнятля решенля командуюіцлм. Драматлзм обстановкл усугубляется рядом неблагопрлятных обстоятельств, случайных совпаделлй, когда самолет-разведчлк лз слл прорыва масклруется под рейсовый самолет л загадочным образом лсчезает с экранов локаторов. Только всестороннлй аналлз спецлфлческлх боевых даплых, ллчная нравственная зрелость Скорнякова дают ему возможность лзбежать худшего л в то же время обнаружлть всю огранлчеяность ставкл Ллслцына на техллческую непогрешлмость автоматлзлрованной слстемы управленля. Генерал Скорняков — центральный персонаж повестл, ее песомненная удача. Нзображенный в трудный момент крлзлсной обстановкл, потребовавшлй раскрытля всех его человеческнх л професслональных качеств, он полнее друглх проявляется в повестл л подкупает честностью, прямотой сужделлй л ледюжннным умом — качествамл, совершенно веобходлмымл для современного воелачальнлка, нмеюіцего дело с огромным волнсклм органнзмом, до отказа насыіценным оружнем, сложнейшей электроннкой л другой техніікой. Прл всем том Скорняков нн на мллуту не забывает о еше более ценной слле, которой обладает армля, — ее людях. He все получллось как надо, в эту полную тревог л сомненнй ночь, но леудачл не могут поколебать в Скорнякове главного — его веру в людей, с которымл он служнт, в правоту дела, которым он занят. А вот самонадеянный Ллслцып впервые вынужден усомллться в непогрешлмостл своего лдеала — технлкн л выпестованного нм детніца автоматлзлровалной слстемы «Сапфлр», которую он, кстатл заметнть, ввел в строй действуюіцлх в состоянлл, далеком от совершенства. Теперь он вынужден обьяснять этот свой промах ннтересамн боеготовностн, требоваплем временл, но в мучнтельном разговоре с собственной совестью все-такл вынужден прлзлать, что поступал опрометчлво л не всегда бескорыстно.