КНІГІ ОНЛАЙН
Пошук сярод кніг, што прайшлі індэксацыю гуглам. Некаторыя кнігі гугл не знаходзіць
В повестл действует ряд друглх офлцеров командпого пункта, в основном это ле очель молодые, заслужевпые кадровые комалдлры л начальчлкл армлл, за плечамл которых многле годы службы, послевоелного стролтельства л перевооружепля армлл, оснашелля ее передовой технлкой. Понятно л правомерло, что ла этом дллнном путл в ллчлой жлзял каждого случалось всякое, несомненные успехл порой чередоваллсь с леудачамл, a то л дллтельяым левезенлем. Но всяклй раз судьбу каждого определяло главное: непоколеблмая верлость лзбранному делу, предалность лнтересам ларода, как бы драматлчно нл складывалась порой ллчная судьба. В этом отпошенлл представляется значлтельной л важлой для поплманля длалектлкл образа полковнлка Седых его учлллшная лсторля. К счастью, лсторля эта заканчлвается благополучпо, хотя она л оставляет свой след в блографлл боевого офлцера. Но она сіце более скрепляет старую дружбу Скорпякова л Седых, л эта дружба двух офлцеров также является важлым гаралтом мопіл л надежлостл армлл. Co много передумавшлм л мвого пережлвшлм за эту тревожлую чочь расстаемся мы л с командуюіцлм Скорляковым, который предстает в лтоге нравственно обогаіценным, несмотря на выпавшне на его долю неудачл ллл, может быть, благодаря лм. Н в этом слла таланта автора, проведшего героя через возвышаюшле его трудные лспытанля. Повесть «Замполлт», вошедшая в кнлгу, помлмо друглх несомненных достолнств, ценна в определенной степенн реаллзованным намеренлем автора создать цельный л сложный образ офлцера-поллтработнлка, каклм является на ее странлцах подполковніік Сухопаров. На протяженлл однлх суток члтатель как бы становлтся незрлмым напарнлком героя в его беспокойной работе военного восплтателя, главной целью которого является формлрованле человека-волна, летчлка, гражданлна своей веллкой страны. Эта работа прлнослт свон положлтельные результаты, хотя л требует огромных услллй всего коллектлва, настояшего творческого горення л высокой прлнцлпнальностл заместлтеля команднра по поллтчастл Сухопарова. Герой повестл «Хожденне за седьмое небо» летчлк Кременчук во время перехвата целл ночью оказывается в очень сложной, протлворечлвой обстановке. Счлтанные долл секунды былл отведены ему на прлнятле решенля... Машлна л эклпаж спасены. Но... надо доказать необходлмость лзменення конструкцлл самолета, хотя у председателя комлсслл по расследованлю необычного ночного полета свое мненле — во всем влноват летчлк. Н Кременчук начлнает свой бой за утвержденле справедлнвостл... Повестл л рассказы А. Сульянова наполнены лнтереснымл персонажамл, людьмл ліцуіцймл, пытллвымл, беспокойнымл, готовымл как пойтл на выполненле самого сложного полетного заданля, так л рлнуться туда, где решается судьба человека, чтобы вовремя протянуть ему руку помошл... Онл, несомненно, будут с лнтересом встречены члтателямл. [1985] 1986 [ВСТУПНТЕЛЬНОЕ СЛОВО К ВОСПОМННАНПЯМ АННЫ БЕЛЯЙ] Это — бесхіітростные запнскл лз трудного первого года Веллкой войны, прлладлежашле перу ее рядовой участннцы, медлцляской сестры Анны Нвановны Беляй. Здесь нет нн полководческого «охвата», нн лукавого умствованля задллм члслом, зато здесь — честное свлдетельство о собственном военном опыте, полном неудач, ошлбок, но л того беспрлмерлого геронзма, которым на протяжеплл веков будет славен победнвшлй народ. Анна йвановна была медсестрой полковой санчастл, когда вместе с раненымн оказалась в траглческом окружеллл под Лубламл осенью сорок первого года, это рядом с нею л почтн на ее глазах поглбло командованне Юго-Западным фронтом во главе с генерал-полковннком Кнрпоносом. Вместе с боевымл друзьямл шестнадцатллетляя Аня Беляй выдержала все долгле леделл боев л окруженля л, лзраленлая, обессллевшая от голода л холода, пробллась к сволм, пройдя сотнл кллометров по заяятой врагом украляской земле. Впрочем, об этом вы прочтете в самлх заплсках, лсполленлых просто л лакоплчно, где каждое слово — факт. Теперь уже факт нашей лсторлл. [1986] [НВАН ДРАЧ] Я знаю Нвана Драча почтл четверть века — половллу всех прожлтых лм лет, л по возможлостл члтаю все, что выходлт лз-под пера этого замечательного поэта, мысллтеля, одлого лз самых лучшлх мастеров слова ллкогда не скудевшей талантамл братней Украллы. Когда-то нас познакомлл, лаллучшлм образом представлв его, наш обпілй друг, другой честяый л лапряжеллый мысллтель л столь же честныіі художллк слова Алесь Адамовнч, безукорнзненный вкус которого к знакомству н дружбе обіцензвестен у нас, в Белорусснн. Высокое мненне Адамовнча об его украннском друге вскоре подтверднл незабвенной памятн Мнкола Платоновнч Бажан, который в одном конфнденцнальном разговоре co мной, когда речь зашла о молодых украннскнх лнтераторах, сказал, что Драч — настояіцнй народный ннтеллнгент, в нзбытке наделенный всем для того, чтобы стать велнкнм поэтом Укранны. Наверное, это так. Во всяком случае в теченне многнх лет, за которые в нашем нзменчнвом мнре столь многое нзменнлось в своем качестве, нередко вынуждая переоценнвать недавнне авторнтеты, как н наше отношенне к ннм, человеческая н ішсательская репутацня Нвана Драча лншь крепла н утверждалась прежде всего его замечательным творчеством, нсполненным передовой современной фнлософнн н жнзнеутверждаюіцего народного пафоса. Я люблю его стнхн, в которых всегда дышнт подлннная поэзіія, неподдельное человеческое чувство н, что, может быть, важнее всего, — напряженная жнвая мысль о временн н нашей скоропреходяіцей жнзнн. Нван Драч — достойный сын своего народа с его богатой н драматнческой нсторней, огромной культурой, что благодатнейшнм образом отражается как в его творчестве, так н в его мнровоззреннн. П это прекрасно, еслн учесть к тому же, что поэтнческое выраженне его Я всегда нсполнено с предельной человеческой нскренностью, без позы н бравады. Мне хотелось бы сказать еіце о безупречном гражданском облнке Нвана Драча, о его незамутненном чувстве прнчастностн ко всем радостям н болям временн, когда это чувство выражается не только в его строках, но н не менее того — в его поступках. Прнходнтся лншь завндовать жнвостн его связей с проблемамн огромной страны н ее республнк — у него всегда достает вннмання н снл, чтобы тратнть нх на многочнсленные блнжнне н дальнне поездкн н работу — работу радн людей. Так уж в нашей жнзнн заведено, что мы не часто встречаемся, а прн тех редкнх встречах, что нам дарнт случай, не нмеем обыкновення говорнть друг другу, может, о самом главном, что жнвет в сердце, — о нашем дружеском расположеніш, любвн н преклоненнн перед мужеством н талантом. Чаіце всего это лучшее уноснм с собой, чтобы тнхо пестовать в душе до новой, как правнло нескорой, встречн. Пользуясь настояіцнм, действнтельно очень подходяіцнм поводом, хочу нарушнть эту не самую лучшую мужскую траднцню н передать замечательному певцу братской Укранны, честному художняку страны, мыслйтелю й брату выраженйе моей нскренней любвй н уваження. Жйвй долго, Нване, й пйшй много. Мы тебя любйм! [1986] [ВЫСТУПЛЕННЕ HA IX З’ЕЗДЗЕ СП БССР] Мы жывём у час трывог ад страшэннай пагрозы вайны на знішчэнне, час — рысу, якая падзяляе існаванне чалавецтва на даі пасляатамную эпоху і тоіць у сабе пытанне: ці наступіць наогул гэтая пасля-эпоха? Менавіта такі клопат-трывога нязбыўна жыве ў душах людзей, свядомасці цэлых народаў і накладвае незвычайны па ступені адказнасці абавязак на нас, лрацаўнікоў культуры. Але культура можа нармальна развівацца толькі ва ўмовах міру, бо яна — прадукт цярпімасці, суіснавання і адвачасна фермевт высокай чалавечай духоўнасці, якая толькі і можа цяпер супрацьстаяць усяленскаму ядзернаму шаленству. Яна — тое, што тонкай, але надта жывой і неабходнай ніткай злучае ў жыцці мінулае з будучым. Здаўна вядома, што сувязь часоў — не абстрактнае паняцце, гэта катэгарычная прадумова міру і паступальнага развіцця грамадства, і гора таму грамадству, дзе гэтая сувязь ірвецца. Утвараецца пустка, якую, як вядома, не трывае прырода; духоўная ж пустка не толькі спыняе развіццё нацыі, — яна адкідвае яго да нуля. I тады зноў патрэбны стагоддзі высілкаў, подзвігаў апосталаў духу, каб вярнуць нацыю і грамадства ў іх гістарычны рад. Прыкладаў такога роду безліч у гісторыі, мы мелі магчымасць назіраць іх на працягу нашага жыцця — у Азіі, Еўропе, у Лацінскай Амерыцы. Так, сёння мы з’яўляемся сведкамі развітой эканомікі нашай рэспублікі, сельскай гаспадаркі, з’яўляемся ўдзельнікамі пэўнага развіцця нацыянальнай культуры. Мы маем лрава ганарыцца дасягнутым, але дух часу, задачы пераўтварэвня, якія стаяць перад краінай, нарэшце, рашэнні XXVII з’езда КПСС абавязваюць нас найбольш гаварыць пра нашыя недаховы, якіх у нас таксама нямала. Я хацеў бы перш за ўсё звярнуць увагу шаноўных калег на тую несумненную ісціну, што нашыя поспехі і няўдачы найперш звязаны з вечнаю праблемай літаратуры, якая хвалявала майстроў слова ўсіх часоў і народаў: для каго пісаць? Хто нас чытае? I калі ў чыста рытарычным плане заўжды ёсць выразны адказ на гэта пытанне, дык часам яго нестае ў свядомасці, у практычных справах пісьменнікаў. Канешне, на тое ёсць шмат прычын: гэта і яўнае зніжэнне ў наш час значнасці друкаванага слова, якое знаходзіцца ў стане жорсткай канкурэнцыі з тэлебачаннем і відэаэлектроннымі сродкамі, гэта і пэўнае звужэнне моўнага нацыянальнага арэалу, і павышаны тэмп жыцця, і славуты паток інфармацыі, ад якога ўжо нікому і нідзе няма паратунку. I тады шмат каму пачынае здавацца, што даволі абстрактнае паняцце «народ» найлепш атоесамляецца з надзвычай канкрэтным паняццем бюракратычных інстанцый — ва ўсёй багацейшай разнастайнасці іх праяўлення. Асабліва яшчэ, калі тыя інстанцыі могуць даволі адчувальна ўшчуваць прыгожае, але і далікатнае пісьменства. I з’яўляюцца творы, яўна разлічаныя на лёгкую «прахадзімасць», на тое, каб хутка дагадзіць тым, ад каго залежыць іхняя ацэнка да друку, у друку і пасля выхаду з друку. Але ў жыцці, на шчасце ці на бяду, шмат што адбываецца не так, як плануецца: чаргуюцца кампаніі, мяняецца начальства і ягоныя густы. А самае, можа, галоўнае — мяняецца сам час, і творы такога роду канчаюць сваё жыццё ў літаратуры раней, чым паспее выйсці збор твораў іх паважанага аўтара. I гэта зразумела, бо падобныя творы — не што іншае, як прадукт кан’юнктурнага разліку, сезонны тавар шырспажыву, акт ператварэння высокае творчасці ў рамяство. Менавіта ў гэтым мне бачыцца прырода той самай шэрасці, параднасці і алілуйшчыны, якія з нейкага часу сталі пагрозаю для літаратуры і аб якіх нямала гаварылася з трыбуны XXVII партыйнага з’езда. Канешне, гэта не адзіная прычына нашых заган, ёсць і некаторыя іншыя, але гэтая — безумоўны вынік разліку, аглядкі на ласку рэдактара, без меры прывярэдлівага Галоўліта, некаторых кансерватыўных (літаратурных і нелітаратурных) начальнікаў.