КНІГІ ОНЛАЙН
Прыняць удзел у вычытцы распазнанага тэксту Падрабязней
мае не многа роўных сабе ў Вялікай вайне супраць нямецкага фашызму. Зразумела, пры ўсім тым, «Сорак дзён, сорак начэй» застаецца перш за ўсё літаратурным творам, аповесцю з усімі ўласцівымі гэтаму жанру ўмоўнасцямі, якія, аднак, толькі абвастраюць і падкрэсліваюць увесь драматызм гэтага славутага ў ваеннай гісторыі дэсанта. Жыццёвая верагоднасць, непрыдуманасць многіх характараў байцоў і камандзіраў, ваенных дактароў, санінструктараў, дакументальная скрупулёзнасць адлюстравання жахлівых баёў з нямецкімі часцямі, дакладнасць псіхалагічных характарыстык і стану ўдзельнікаў абароны заслужана ставяць аповесць у шэраг лепшых твораў савецкай прозы аб мінулай вайне. Пяру Анатоля Ніканоркіна належыць нямала выдатна напісаных ваенных апавяданняў, а таксама нарысаў аб літаратарах (У. Лугаўскі, А. Грын, Леся Украінка, Ю. Друніна) і мастаках (Фёдар Васільеў, які памёр у Ялце, У. Яноўскі, стваральнік вядомага «Ачакава ў агні», Пётр Сталярэнка). А. Ніканоркін, апрача таго, з’яўляецца аўтарам шэрагу краязнаўчых твораў аб Крыме і яго гісторыі, якія дадаюць новыя рысы да багатай гісторыі Крымскага паўвострава і ягоных народаў. Галоўная вартасць прозы А. Ніканоркіна ў яе нешматслоўнай, дакументальнай праўдзівасці. Амаль усё напісанае ім паўстае ў багатым і дакладным фактычным адлюстраванні, калі чытач адчувае, што аўтар ведае аб прадмеце апавядання куды болып таго, што выказана словамі ў кнізе. I гэта выдатна, таму што такое адчуванне могуць выклікаць толькі Талент і Праца. [1981] [ПРЕДНСЛОВНЕ К КННГЕ «ПОЧТОВЫЙ КРУГ» ВАЛЕРНЯ ХАЙРЮЗОВА] Многне нз героев Валерля Хайрюзова вндят мнр сверху нз заоблачной высн неба. Валернй Хайрюзов нашел себя в лнтературе не только благодаря недюжннному таланту, но н редкому сердечному вннманню к простым людям, на первый взгляд заурядным жнтейскнм снтуацням. Проза молодого пнсателя незатейлнва по языку н построенню, в ней угадывается стремленне к яс- ностн нзображення, к предельно точному выраженню чувств н пережнваннй героев. Валернй Хайрюзов — летчнк, команднр корабля, налетавшнй тысячн кіілометров над таежнымн просторамн, в совершенстве усвонвшнй многне секреты н особенностн данной професснн. Может быть, нменно по этой прнчнне всегда ннтересно чнтать его co знаннем дела нагшсанные сцены нелегкнх посадок, всевозможных погодных осложненнй, столь обычных для сурового края. Автор раскрывает мнр летчнков с завндной полнотой, показывает взанмоотношення, повседневный труд н нх подвнгн в снтуацнях экстремальных. Лнтературная манера нркутского прозанка, нетороплнвая н обстоятельная, вызывает заслуженное уваженне. Ha VII Всесоюзном совеіцаннн молодых пнсателей творчество Валерня Хайрюзова было высоко оценено, а решеннем Союза пнсателей СССР н ЦК ВЛКСМ ему была прнсуждена премня Ленннского комсомола 1980 года. Хочется пожелать автору «Почтового круга» новых художественных свершеннй под стать его светлому н доброму таланту. [1981] 1982 ДОРОГА ПАМЯТН Казалось бесспорным, что йскусство — это средство познанйя жйзнй с целью ее совершенствованйя. Поэтому лучшле пройзведенйя всегда будоражйлй человеческое сознанйе, лйшалн человека самоуспокоенностй й довольства собой. Мы знаем множество прймеров такого рода во все времена. Но справедлйвостй радй следует сказать, что с некоторых гюр я весьма часто слышу: йскусство все больше становйтся средством уйк-энда, отдыха от трудов йлй предметом празднества. Понятно н в обгцем обвяснймо нередко высказываемое чйтательское желанйе счастлйвых фйналов в нашнх пройзведенйях. Но вот что касается прозы о войне, то я, напрнмер, каждый раз теряюсь, сталкйваясь с выраженйем подобных желанйй. В тэкйх случаях сам по себе вознйкает вопрос: что же такое лйтература? й что такое йскусство вообіце? Одйн уважаемый кйнорежйссер в недавней длскуссйй в «Лйтгазете» напнсал, что человек йдет в кййо, чтобы развлечься, знэчйт, задача кйно — развлечь его, коль оно получйло с него 50 копеек за бйлет. 14 вот я думаю: кнйгй подорожалй, полтйннйком не обойдешься. Тогда что же, стараться развлекать на рубль? йлй на трешку й больше, еслй это многостраннчный роман? Разумеется, я несколько утрнрую, но все же не могу отделаться от вопроса: что должна ллтература? Учйть? Пробуждать чувства добрые? Может быть, в занймательной форме средствамн беллетрйстйкй проповедовать йстйны, которые в другой, незаннмательной форме уже не освайваются обіцеством? Чем больше размышляешь над этймй й схожймй с нймй вопросамя, столь естественнымй для людей нашей профессйй, тем все больше склоняешься к реальной возможностй реалйстйческого йскусства: показать человеку человека такйм, каков он есть, й пусть он решает сам, какйм ему быть. Пусть он сам й выбйрает свою судьбу, альтернатйвность которой в наш ядерный век выражается предельно просто: жйть йлй погйбнуть. Ho тут есть однн шепетнльный вопрос, относяшлйся нменно к этому показу. Говорят, что культура — это память человечества. Это правнльно. Все дело, однако, в том, что следует помййть, — ведь человеческая память йзбйрательна, а йскусство уже в сялу своей прнроды нзбнрательно тем более. Напрнмер, что касается войны, то однн ее участннк нз всего пережлтого нанболее ярко запомннл, как его догонялн, хотелл убнть, но промахнулйсь, й он до сйх пор вскакнвает по ночам в холодном поту. Другой — как его награждалй орденом, й он спустя годы не перестает пережйвать радостное волненне по этому поводу. Третьему не дает покоя случай, когда рассерженное начальство назвало его дураком, но теперь это слово в устах не очень разборчнвого на слова начальства звучлт для него как «молодец» й заставляет каждый раз умйляться. Это я говорю о ветеранах, некоторых, конечно, но те же свойства памятй проявляются й у некоторых авторов военных романов. Прііходнтся слышать йногда от чнтателей суждення вроде: «Ну сколько можно перелопачнвать одно трудное да кровавое, ведь былй же на войне н радостные, веселые моменты, н шутка, й смех». Н прнводят в качестве прнмера «Васйлня Терклна». Да, на войне, к счастью, былн й веселые, й даже счастлнвые мйнуты. Н, конечно, высоко ценнлйсь юмор, шутка, все, что могло отвлечь солдата от мрачных мыслей, тоскй по дому, настронть на оптнмнстнческнй лад, поднять его боевой дух. Но хочу задать вопрос чйтателям, желаюіцйм йзбавлть себя от бременй йстйнных знаннй о прошлой войне: как онн думают, почему свое замечательное повествованйе о ВасйЛйй Теркйне, смелом, решйтельном, ннкогда не унываюіцем бойце, Твардовскнй начал публнковать в 42-м, в самый разгар войны, а стнхотворенне «Я убйт подо Ржевом» напйсал уже после ее окончання, а двумя десятнлетнямн позже — шемяше-пронзйтельное «Я знаю, нмкакой моей вйны...»? Почему так, а не наоборот? Когда я слышу сегодня о кнлгах про Велнкую Отечественную, что в ннх опять «трудное да кровавое», то воспрйнлмаю это не нначе, как выступаюіцее на первый план желанне развлечься, пусть даже за счет такой малоподходяіцей темы, как тема войвы. Но ведь во все времена жаждутле развлеченйй шлй на торжліца, в скоморошнй ряд, но ннкогда — во храм. Боюсь, что смешенне жанров й особенно забвенне высокйх задач лйтературы грозят уравнять торжйіце с храмом. Я не отрнцаю, разумеется, нй цнрка, нй эстрады, нй так называемых развле- кательных программ, у которых свой целй й свой задачн. Но у лнтературы — йная мйссйя. Настояіцая лйтература, слава богу, нйкогдэ не укладывалась в прокрустово ложе, уготованное ей любйтелямй легкого чтенйя. Вот й сейчас в нашях журналах гюявйлйсь такйе пронзведення о войне, с помоіцью которых не только не нзбавйшься от бессонннцы — от нйх й вовсе глаз не сомкнешь. Своей беспоіцадной, горькой правдой онй безжалостно разрушают внутреннйй комфорт, переворачявают всю душу. Военная часть «Плотйны» В. Семнна, как й предыдушнй его роман «Нагрудный знак “OST”», напйсана почтй в документальном жанре. В. Семнн рассказал о веіцах, о которых лнтература, по сутй, еіце не говорйла. Н сделал это на предельной честносій, с предельной откровенностью, что, впрочем, было всегда свойственно его творчеству. Сегодня, когда Вйтэлйя Семнна нет средй нас, чнтая этй военные странйцы незавершенного романа, с особой остротой й болью воспрнннмаешь йсповедь героя, непокоренного, несломленного фашйстской каторгой, страшнымй, жестокймн обстоятельствамй жйзнй, героя, который повторнл немнлосердную судьбу автора — узннка пітлеровского арбайтс-лагеря. «Мы не от старостн умрем, — от старых ран умрем». Скорбным провнденнем звучат этн строкй С. Гудзенко н по отношенйю к В. Семйну, к его ранам (прежде всего, конечно, душевным), которые, вйдно, так някогда й не зяжйлй. В ноябрьском номере «Нового мнра» увядела свет вторая часть «Блокадной кнйгй» А. Адамовйча й Д. Граняна, которые пошлй в народ, пережйвшйй вражескую осаду Ленйнграда, й взялй свйдетельства у тех, кто еіце мог йх представйть. Это очень тяжелый матернал, й в нем Адамовнч й Граннн обнаружйлй многое такое, что было нейзвестно нашей лйтературе. На основе собранных документов, воспомннанйй можно было нашісать не одно художественное пройзведенне. Но авторы йзбралй другой путь — самый правйльный, но й самый трудный: оставнть для потомков все в первозданном, нетронутом вйде. У Адамовнча был опыт такого рода работы — княга «Я йз огненной деревнй», — который, собственно, н дал толчок, гюмог прн созданйй «Блокадной кнйгй». Огромного смысла й значенйя дело сделалм Адамовяч й Гранйн, явйв прнмер, который не должен остаться неподхваченным... Хочется надеяться, что этот йх труд по созданіію бесценного йсторнческого документа, коллектнвного народного памятннка блокадняку, его непреклонностн, мужеству, его высокой человечностн будет по достсшнству оценен нашей обіцественностью. Более всего в «Блокадной кннге» потрясает дневннк 16-летнего Юры Рябннкнна. Он погпб в начале января 1942 года. С первого дня войны н до последнего дня своей жнзнн он вел дневннк, в который заішсывал, что вндел, что думал, что пережнвал. Мы чнтаем строкн, полные высокнх дум н стремленнй. А рядом — запнсн, передаюіцне помыслы нного рода, вызванные постоянным уннзнтельным чувством голода. Й мы внднм, как голод разрушает человеческую лнчность н как в то же время дух хорошего, порядочного сушества протнвнтся этому разрушенню. Трагнческне страннцы, равных которым я не знаю в ммровой лнтературе. Трудно что-лнбо сравннвать, всегда получается прнблнзнтельно. Но чнтая дневннк ленннградского подростка, вспомннаешь знаменнтый «Дневннк Анны Франк», взволновавшмй в свое время весь мнр, переведенный на многне языкн, ннсценнрованный н экраннзнрованный. Дневннк Юры Рябннкнна несколько нного свойства. Автор его оказался в условнях, когда людн начнналн терять человеческне черты, когда надо было выжнть, не утратнв прн этом человеческого облнка. В холодном, голодном, отрезанном от страны городе война расіцепляла сознанне, медленно выморажнвала, выхолаіцнвала волю. Только очень снльные духом людн моглн сопротнвляться, п этот мальчнк сопротнвлялся нз последннх снл. Он требовательно н строго наблюдает за собой, без сннсхождення стыднт себя за малейшее проявленне малодушня, эгонзма, он нскренне терзается, что слаб, бесснлен, впадает в отчаянне, что нз-за него, такого, могут погнбнуть мать н сестренка, н готов за нх спасенне заплатнть собственной жнзнью. Во многнх его запнсях звучнт мысль, что, мол, ннчего не сделал н сделать не смогу, потому что слаб. Он не понял, но мы-то сейчас должны понять, что тем самым, что он так бесстрашно аналнзнровал себя, свою жнзнь, свон поступкн, не давая себе сползтн, утерять человеческне качества, н все это передовернл бумаге, чтобы это дошло до нас, — он тем самым свершнл свой собственный подвмг.