Старажытная беларуская літаратура
Выдавец: Юнацтва
Памер: 464с.
Мінск 1996
Что мн шумнть, что мй звенйть далече рано пред зорямн? Нгорь плькы заварочает: жаль бо ему мйлэ брата Всеволода. Бйшася день, бйшася другый; третьяго днй к полуднйю падоша стязн* йгоревы. Ту ся брата разлучнста на брезі быстрой Каялы. Ту кроваваго вйнэ недоста; ту пйр докончаша храбрйй руснчн; сваты попойшэ, а самй полегоша за землю Рускую. Нйчйть трава жалоіцамй, а древо с тугою к землн преклоннлось.
Ужо бо, братйе, не веселая годйна вьстала; уже пустынй Сйлу прйкрыла! Вьстала обйда в сйлэх Дажьбожа внука, вступнла дЬвою на землю Трояню, вьсплескала лебедйнымн крылы на снні>м море; у Дону плеіцучн, упудй жйрня времена.
Усобнца князем на поганыя погыбе*, рекоста бо брат брату: «Се мое, a то мое же». Н начяша князн про малое «се велмкое» мльвйтй, а самн на ce6fe крамолу ковата; а поганнн сь всьх стран прйхождаху с поЬЬдамн на землю Рускую.
О, далече зайде сокол, птнць бья к морю! А йгорева храбраго пльку не крЬснтн. За нйм клнкну Карна й Жля*, поскочн по Руской землй, смагу людем мычючй в пламянЬ розі>*. Жены рускйя вьсплакашась, аркучн: «Уже нам свойх мйлых лад нй мыслйю смыслйтй, нй думою сдуматн, нй очнма сьглядатй, а злата й сребра нй мало того потрепатй».
А вьстона бо, братне, Кнев тугою, а Чернйгов напастьмн. Тоска разлйяся по Руской землн; печаль жйрна тече средь землн Рускын. А князй самй на себе крамолу коваху, а поганнй самй побі>дамн нарйшуіце на Рускую землю, емляху дань по бі>лі. от двора.
Тйй бо два храбрая Святьславлнча, Нгорь й Всеволод, уже лжу убудйста, которую то бяше успял отец йх Святьслав грозный*, велякый кйевскый: грозою бяшеть прйтрепал своймй сйльнымй плькы й харалужнымм мечй; наступп
на землю Половецкую, прмтопта хльмн й яругы, взмутм рі>кя я озеры, йссушн потокй й болота.
А поганаго Кобяка йз луку моря, от желі>зных велнкнх пльков половецкйх, яко впхр, выторже: й падеся Кобяк в градЬ КневЬ, в грмдннцЬ Свягьславлн. Ту нЬмцй н венедйЦй, ту греця й морава поют славу Святьславлю, кають князя І4горя, нже погрузн жнр во дні> Каялы, рі>кы половецкйя, рускаго злата насыпаша ту. Нгорь князь высЬдЬ нз сЬдла злата а в сі>дло кошмево. Уныша бо градом забралы, а веселне поннче.
А Святьславь мутен сон вйдЬ в КяевЬ на горах. «Сн ночь с вечера оді>вахуть мя,— рече,— чрьною паполомою на кроватя тйсовіз, чрьпахуть мй смнее вмно с трудомь смі>шено; сыпахуть мн тыдймй тулы поганых тльковнн велнкый женчюг* на лоно н нЬговахуть мя. Уже дьска без кні>са в моем теремЬ златоврьсьм. Всю ношь с вечера бусовм вранн вьзграяху у Плізсньска* на болонй, бЬша дебрьскм санм* й несоша е к сянему морю»*.
II ркоша бояре князю: «Уже, княже, туга умь полоннла: се бо два сокола* слітЬста с отня стола злата пойскатм града Тьмутороканя, а любо йспйтй шеломомь Дону. Уже соколома крйльца пряпі>шалн поганых саблямм, а самаю опуташа в путнны желі>знь!. Темно бо бі> в 3-й день: два солнца помЬркоста; оба багряная стльпа погасоста й с нмма молодая мЬсяца, Олег й Святьслав* тьмою ся поволокоста, й в морЬ погрузйста, н велякое буйство подаста хйновй*. Ha pt>ub на КаялЬ тьма свЬт покрыла; по Руской землй прострошася половцй, акы пардуже гніьздо. Уже снесеся хула на хвалу; уже тресну нужда на волю*; уже вр'ьжеся Дйв на землю. Се бо готскйя* красныя д-Ьвы вьспЬша на брезі> сйнему морю, звоня рускым златом; поют время Бусово*, леліют месть Шароканю*. А мы уже, дружнна, жаднн веселня».
Тогда велнкйй Святьслав нзронн злато слово сь слезамн смЬшено, й рече: «О, моя сыновчя*, Нгорю й Всеволоде! Рано еста нача Половецкую землю мечя цвЬліітй, а себі славы йскэтй; нь нечестно одолЬсте, нечестно бо кровь поганую пролнясте. Ваю храбрая сердца в жестоцем харалузЬ скована, а в бўестя закалена. Се лй створясте моей сребреней сЬдйнЬ! А уже не внжду властй сйльнэго й богатаго й многовоя брата моего Ярослава* с чернйговьскнмй бы-
лямй, с могуты й с татраны, й с шельбйры, н с топчакы, й с ревугы, н с ольберы*: тйй бо бес шйтовь с засапожннкы клйком плькы побі>ждают, звонячй в праді>днюю славу. Нь рекосте: «МужаммЬся самп: преднюю славу самй похйтйм, а заднюю сй самй подЬлйм!»
А чй дйво ся, братне, стару помолодйтй? Колй сокол в мытех бывает*, высоко птнц вьзбнвает; не даст гні>зда своего в обйду. Нь се зло: княже мй не пособйе. На нйче ся годйны обратчша».
Се у Рйм* крнчат под саблямй половецкымя, а Володймнр под ранамй. Туга м тоска сыну Глі.бову!
Велйкый княже Всеволоде!* He мыслйю тй прелетізтн йздалеча, отня злата стола поблюстй? Ты бо можешн Волгу веслы раскропйТй*, а Дон шеломы выльятй! Аже бы ты был, то была бы чага по ногатіь, а коідей по резаніі*. Ты бо можешн посуху жйвымй шерешчры стріьлятй, удалымй сыны ГлЬбовы*.
Ты, буй Рюрнче, й Давыде!* He ваю лй вой злаченымй шеломы по кровй плаваша? He ваю лй храбрая дружйна рыкают, акы турн, ранены саблямй каленымй на полЬ незнаемЬ? Вступмта, господнна, в злата стремена за обяду сего временй, за землю Рускую, за раны Нгоревы, буего Святьславлнча!
Галнчкы ОсмомыслЬ Ярославе!* Высоко сЬдйшй на своем златокованн^м стол^, подпер горы Угорскый* своймй желЬзнымй плькн, заступнв королевй* путь, затворнв Дунаю ворота, меча бремены* чрез облакй, суды рядя до Дуная. Грозы твоя по землям текут; отворяешй Кйеву врата; стріляешч с отня злата стола солтанй за землямн*. Стрі>ляй, господнне, Кончака, поганаго коіцея, за землю Рускую, за раны Нгоревы, буего Святьславлнча!
А ты, буй Романе, й Мстйславе!* Храбрая мысль носнт ваш ум на дЬло! Высоко плаваешя на дЬло в буестй, яко сокол на вЬтрех шнряяся, хотя птйцю в буйствЬ одолЬтй. Суть бо у ваю желЬзнын папорзн под шеломы лэтйнскймй. ТЬмй тресну земля й многй страны: Хйнова, Лятва, Ятвязй, Деремела й Половцй* сулнцй своя поврыоша, а главы своя подклоннша под тый мечн харалужнын. Нь уже, княже, йгорю утрытЬ солнцю світ, а древо не бологом лйствйс сронй! По Рсй й по Сулн градя подЬлнша; а йгорева храб-
раго пльку на крЬсйтя. Дон тй, княже, клячет я зоветь князн на побі>ду. Олговйчй*, храбрым князй, доспЬлн на брань.
Нньгварь н Всеволод й всй трн Мстйслэвйчй*, не худа гнЬзда шестокрнлцн!* He побЬднымй жребйй собі> властм расхытйсте! Кое вашй златын шеломы й сулмцы ляцкйй й іднты? Загороднте полю ворота* своймй острымн стр-Ьламм за землю Рускую, за раны Нгоревы, буего Святьславлнча!
Уже бо Сула не течет сребренымн струямн к граду Переяславлю, й Двнна болотом течет оным грозным полочаном под клйком поганых. Едмн же йзяслав, сын Васнльков*, позвонй своймй острымн мечй о шеломы лйтовскйя, прятрепа славу ді>ду своему Всеславу, а сам под чрЬленымя іцйты на кровавй травЬ прятрепан лйтовскымй мечй, й с хотй ю на кровать й рек: «Дружнну твою, княже, птйць крылн пряоді., а зв^ря кровь полмзаша». He бысть ту брата Брячяслава*, нн другаго Всеслава*: едйн же нзронй жемчюжну душу йз храбра тіла чрес злато ожерелйе. Унылы голосй, понйче веселйе, трубы трубят городеньскйй. Ярославе й вся внуцй Всеславлм!* Уже понйзйть стязй свой, вонзнть свон мечн вереженн; уже бо выскочнсте йз дЬдней славЬ. Вы бо своймй храмоламм начясте ндводйтй поганыя плькы на землю Рускую, на жйзнь Всеславлю; которою бб бі>ше насялне от землн Половецкын!
На седьмом ві>ці>* Троянн врьже Всеслав* жребяй о дЬвнцю себЬ любу*. Тьй клюкамя подпрься о конй, й скочй к граду Кыеву, й дотчеся стружнем злата стола Кневскаго; скочй от нях лютым зві>рем в пльночй йз Бі>ла-града, обісйся сйні> мьглі>; утрь же вазнн с стрн кусы*: отворй врата Новуграду, разшнбе славу Ярославу, скочй вльком до Немягй с Дудуток*.
На НеммзЬ снопы стелют головамй, молотят чепй харалужнымн, на тоці> жйвот кладут, вЬют душу от тЬла. Немнзі. кровавн брезі не бологом бяхуть посііянй, посіянй костьмй рускнх сынов. Всеслав князь людем судяше, князем грады рядяше, а сам в ночь вльком рыскаше: йз Кыева дорнскаше до кур* Тмутороканя, велйкому Хрьсовй* вльком путь прерыскаше. Тому в Полотскі позвонйшэ заутренюю рано у святыя Софея* в колоколы, а он в КыевЬ звон слыша. Аіце й Btma душа в дрьзі> тЬлЬ, нь часто бЬды страдаше.
Тому вііцей Боян н прьвое прнп-Ьвку, смысленый, рече: «Нм хытру, нй горазду, ня птнцю горазду суда божна не ммнутя».
О, стонатн Руской землн, помянувше прьвую годнну н прьвых князей! Того стараго Владнмнра* нельзЬ бь прнгвозднтн к горам кневскмм: сего бо нынЬ сташа стязм Рюрнковы, а друзнн Давндовы; нь розно ся нм хоботы пашут*, копна поют.
На Дунан* Ярославнын глас* ся слышнт; зегзнцею незнаема рано кычеть*. «Полечю,— рече,— зегзнцею по Дунаевн, омочю бебрян рукав в КаялЬ pbufe, утру князю кровавыя его раны на жестоцЬм его ті>лЬ!»
Ярославна рано плачет в ПутнвлЬ на забралі, аркучн: «О, вітрЬ, в^>трнло! Чему, господнне, насяльно ві>ешн? Чему мычешм хнновьскыя стр-Ьлкы на своею нетрудною крылцю на моея лады вон? Мало лн тм бяшет ropt> под облакы віятя, лелйючн кораблн на снні> мор^? Чему, господнне, мое веселяе по ковылмю развія?» Ярославна рано плачет Путнвлю городу на заборолі, аркучн: «О Днепре Славутмцю! Ты пробял есн каменныя горы* сквозі. землю Половецкую; ты лелі>ял есн на себь Святославлм насады до пльку Кобякова*; вьзлелЬй, господнне, мою ладу кь мні, абых не слала к нему слез на море рано». Ярославна рано плачет в Путнвлі на забралЬ, аркучм: «Св-Ьтлое н тресвітлое сльнце! ВсЬм тепло н красно есн! Чему, господнне, простре горячюю свою лучю на ладЬ вон, в полЬ бездводні жаждею нм лучя сыіряже, тугою нм туля затче?»*
Прысну море полуноіцм; ндут сморцн мьгламн. ІЛгоревн князю бог путь кажет нз землн Половецкой на землю Рускую к отню злату столу.
Погасоша вечеру зарн. Нгорь спнт. Нгорь бдоіт. йгорь мыслшо поля мЬрнт от велнкаго Дону до малаго Донца.
Комонь в полуночн Овлур* свнсну за рі>кою; велпт князю разумЬтн. Князю Нгорю не быть!* Клнкну; стукну земля, вьшуміі трава, вежя ся половецкян подвнзашася.
А йгорь князь поскочн горнастаем к тростню н бі>лым гоголем на воду. Вьврьже ся на брьз комонь н скочн с него бусым* вл-ьком, н потече к лугу Донца, н полетЬ соколом под мьгламн, нзбмвая гусн н лебедн завтроку, я обі>ду, н ужнні>.
Колй Нгорь соколом полетЬ, тогда Влур вльком потече, труся собою студеную росу: претр-ьгоста* бо своя брьзая комоня.
Донец рече: «Княже Нгорю! He мало тй велйчйя, а Кончаку нелюбйя, а Руской землй веселйа!»
КНІГІ ОНЛАЙН
