Старажытная беларуская літаратура
Выдавец: Юнацтва
Памер: 464с.
Мінск 1996
хрястаанском ляментует в окраденю од злодеЬв полуденных (то есть унйатов проклятых) ложа мысленнаго Саломона й в обнаженю з покрытя ен прекраснаго» (бо в тот же час превротнйк якййсь, злодйй й блюзні>рца Касян* выдал кннжку*, обнажаючй сакрамента пресвятые церквя православной восточной). Тое мыслячй, гдым поровнался мстем з тоею невЬстою, далем ей червоный золотый, мовячй: «Купй собь што можешь». А о то зараз пал на мене дух святый в плачлявом жалю й долго в том ревлйве плакалем. Потом в господй, у Стефана Русйна Пйкаря в коморцм, гдым одправовал акафяст до пречястой богородацы, теды, власне в тых словах: «от всі>х нас бЬд свободй», барзо ретелный голос од образу пречйстой богородйцй слышатя было таковый: «О, Афанасяй, суплякуй тепер на сеймн през образ мой, в крестЬ йзображенный Купятнцкйй, до кроля полского й Речй Посполнтое, грозячя правдйвым гнівом н страшным судом 6ожййм, который правдяве юж-юж прмходат, еслй ся не обачат. Нехай же первЬй унЬю тую проклятую вйчне зганят, бо того впрод потреба; й може быть еіце добре».
3 росказаня теды я пречйстое богородмцй й моцью честнаго креста о нменй Нсус ХрнстовЬ, як тое ся н обьясняет, року 1643, права маючй добрйй, як яграч якмй, маючй карту добрую, й як Нлна пророк, горлмвостю до православной вЬры, в Варшаве на сеймя валном, образ пречястой богороднцй, в крестЬ йзображенный Купятйцкйй, в седмй штуках, на полотнй малеваных, з гясторйею московскою* (вірность в том вашой кролевской мйлостй, пану моему мнлостйвому, осві>дчаючй) й з нэпйсом, на пересторогу гні>ву божого й страшного суду его вм-Ьсто суплнкй от церкве всходней в замку й в йз6і> сенаторской* пред маестатом й обецностю вашое кролевское мйлостй, пана мні мйлостйвого, певным а велце поважным особам сам очевйсто, а в рйцерском колй* през даакона моего нЬкоторым особам также значным,— подавалем й голосно, ведлуг презреня бозского, права показуючя, волалем. «Наясн"Ьйшйй кролю полскйй, пан мой мйлостйвый. О to крйвду незносную маем. He хочут нам, людем гтравовйрным, в справах побожных церковных прйвйлеов печатовата. He хочут нас ведлуг прав заховатй попрясяжоных вашой кролевской мйлостй. Н юж то от пятндесят лЬт вЬра правдйвая й церков восточная грецкая под вамн, паны хрйстйанскйМй, в кролевстві Полском для збытков унЬй проклятой, аж назбыт утйскй терпнт. A то за прйчмною й помочю ненавйстных
капланов рымскях, а нейбарзЬй езуятов барзо мудрых, которые то, езуйты, внутрностй людскме в дЬтках малых отлйвнымй словы на наукя облудные й на тнтулы высокне побравшн, в школах комеднн строячя, в костелах катедры маючя, й кнйжкй перенйцованые, нзмышленые ошуканем шатанскям, выдаючй, незбожне до людей простшйх в огйду подают й преслядуют правові>рных хрнстйан, самн будучя неправовірные».
Я то, нендзный Афанасяй, который назавтрее, в суботу, ведлуг росказаня ні>которых панов сенаторов, сам прмшолем з дааконом мойм Леонтнем до пана Опалянского, маршалка*, даючя о собіз справу. А од пана маршалка посланый былем до его мйлостй ксяондза бнскупа познанского, на ммя Андрея Шолдровского, человЬка велце уважного, о котором й его мйлость отец наш метрополят Могмла мовял (гдым был в Кйевя слышал): «добрый то мой пряатель». Тот, у вечер прйЬхавшя, з сенату од вашей кролевской ммлостй, тую потЬху рачмл нам ознэймйтй, же «король, пан наш мйлостйвый, казал запечатоватй вам тот прйвялей, которого потребуете. Пряйд^те юж ютро до ксйендза подканйлЬрого, а тепер ндЬте до господы».
Я то, нендзный Афанасяй, который од свойх отцев старшнх до запечатованя прнвйлею недопуіценый й злымй словы зганеный, за шаленого менованый, а згола во всЬм (пане боже, йм простй!) уруганый, оплваный й осмЬяный й оовйненый зосталем, а за тое самое, жем ся йх не докладал, справуючй тые суплякй (еслм то слушна докладатнся в такйх таемннцах бозскнх). Ах, бяда ж мудрым, з латяны до чого пряшло! Юж нйчого віры не прнкладают й волй бозской не послушают, але, все на себе н на розум свой прянявшн, волю свою полнят й свой свойх гнембят. Бо там зараз в ВаршавЬ, на Долгой уляця, в господй одверного вашой кролевской мйлостй, на ймя Яна Желязовского, през кялка недЬль аж до разьЬзду сеймового в вязеню нендзно мя з дааконом мойм Леонтнем вязйлй й трапялй. С которого то вязеня не могучй я жадным способом (в справн так знаменйтой церковной, которая ся точйт ведлуг волй бозской) до розсудку ях духовного повабнтй й прявестй (о то ревностью дому божого запалйвшнся й собою взгордйвшй, не будучя шаленым й овшем маючн ймя йсус Хрнстово, на сердцу моем вырнтое, толко для самого упаметаняся старшйх отцев монх, доброволне, не жалуючя, обнажйтй себе й в болотЬ ся помазатн, абы церков, облюбенмца Хрястова, одЬта й очніцена была), шалемным як бы учн-
ннвшнся, мз вязеня сам вчесне вышедшн наго, толко каптур н парамант ддя знаку законного на собЬ маючя, в бологЬ ввесь поплюскавшнся й костуром себе бьючн, по улмцах варшавскнх бігал н волал велнкнм голосом: «Бі>да проклятым м нев-Ьрным! Б-Ьда проклятым н невЬрным! Vae maledictus et infidelibus!» Што постерегшй в господн, челядь владычая слід пошляковалн н бігучого мене юж до брамм Краковское (бо хоті>лем в рынку в костелы вбігатн н волатн тые ж слова, а то в день ЗвЬстованя*, по-новому: «Бі>да, бЬда проклятым н невірным!»), там теды под брамою мя обскочнлй н, потрутнвшй в болото, в колЬно н болш глубокое, сталм надо мною з велнкнм тумултом людей през долгнй час, аж з господы воз прнвезено.
Тогды я, нендзный Афанаснй, як бы умерлым удаючнся, велмкое знмно терпЬл (бо мЬсец был марец) н юж як бы ледво жйвый на возн до господы владычей прнвезеный н знову до вязеня вкнненый был.
Я то, нендзный Афанаснй, который обвнненый будучн за суплмкм през образы пречнстон богороднцн, в сенатн поданые, н за обнаженя ся мое для церквн Хрнстовы, як бы шаленое, мнстнгацнею якогось Даннловнча, пнсара владычого, од старшнх отцев (до мене ведлуг дноцезнн* й містца сеймового в справн той суднтн неналежных) былем сужоный, декретованый, презвнтерства н нгуменства деградованый. Н юж на BHtsflM з Варшавы, не маючм где мя подЬтм, былем пресыланый од господы до господы: от отца владыкл до нгумена луцкого, од того до старшого внленского, з господы знову до отца Косова за Внслу ріку човном проважено, нз-за Вйслы повторе до Варшавы проважено до отца старшого внленского, господу на лазнн маючого. Старшмй вмленскмй, вы'Ьждзаючм, казал челядм своей отдатн мене до отца Шнцйка* под генсморек*; тот потрете перевознт мя през Внслу. Одтоль же хот-Ьлем догледЬтн, абы запечатовано прнвнлей (ведлуг ознайменя бмскупьего*) у подканцлірого. He давшн мй вЬры в том, отцеве старшнм мон провадят мя з Варшавы до Кнева.
В Кмевн жаден мя не спытал, што бым кому был вянен, през час немалый, што мя барзо фрасовало, звлаіца вйдячм, же о покой церковный н о помножене хвалы бозское не дбают. А надто трапнлн мя огнЬ алхммнцкне*, которне палено в седмн печках на ошукане особы едной*, на которой, ведлуг того часу, много бы належало взглядом Bt>pw православной н церквн восточной, о чом ся ознаймовалем господану отцу Зоснму Печерскому н отцу йоснфу Дунаевскому.
Я то, нендзный Афанасйй, который знову (ведлуг злого уданя), за росказанем его мйлостй отца нашего метрополйты кйевского Петра Могйлы, в консйсторйй* кйевской от духовных отцев, як злочйнца якйй, сужоный былем; на том суді>, гдым прйпомнйл, як мя в Варшаве водйлй од господы до господы, отец Гйзель рек: «як од Аннаша до Канафаша»*. Потом вйдйлй, жем й без позву нань стал, мнстйгатора не мЬлем, зараз од всего без декрету волным мя учйнйлй, й за благословленйем его мйлостй отца нашего метрополйта кйевского й всея Россйй, ексархй святого апостолского фрону констэнтйнополского, Петра Могйлы, одправовалем лйтургйй святыя так в Печерах, як й на велйком престолй в церквй Успенйа пречйстой богородйЦй Печерской чудотворной з дяаконом меам* частокротне. А той суд й декрет, неслушне на мене в Варшавя учйненый, потлуменый зостал безвістне.
Я то, нендзный Афанасйй, который, первій за волею бозскою, а потом й за благословенмем лйстовным его мйлостй отца нашего метрополйты кйевского, з напомненем пастырскмм знову, ведлуг жаданя братства православного Берестейского, на йгуменство прйсланый, где, в монастыру убогом з братйею моею законною колконадцатмй (іцо вЬдомо богу й людем) прйстойне жмвучн, мЬлем так я сам, яко й братйа моя (a MfeipaHe убогйй зособна) од студентов своеволных езуйтскйх й од попов унйтскйх непоеднокрот 6йтя, мордованя, уруганя, на монастыр нахоженя, дорогою йстья през рйнок з святостямй вшелякнмм забороненя й незноснйй утрапеня. В Кобрйню О6лочйнскйй якййсь, архймандрнтом унййтскйм мянуючйся, на дорозй доброволной, законняков, на мойх конях до мене з Купятйч посланых, гвалтовне забравшй (О, бйда ж!), свяіценнойноковй бороду урЬзал, дйакона обнажмл й выгнал йх. А конй два с возом, з рЬчамй на кйлкасот золотых заграбнл. Н од йншйх на многйх мі>стцах барзо велйкяе крйвды й бйды мЬлем й мЬвалйсмо.
В певных теды потребах церковных й монастырскнх, особлйвым прейзренем бозскйм, ^здйлем до Кракова. Там будучй у его мйлостй пана Сап-Ьгн*, воеводы новогродского, просйлем яко добродЬя своего (бо на его мйлостй грунтй мешкаем), абы з ласкй своей зьеднатй рачйл у вашой кролевской мйлостй лйст упомйналный* до тых крйвднйков для того, же у кождого права нам, православным хрйстаанам, о справедлйвость трудно. На кожном мі>стцу, в дворах й в судах, уругаются з нас й гучат на нас: «гу-гу, Русйн, лю-
пус, релна, господй помнлуй, схнзматнк, турко-гречнн, одіцепенец, Налнвайко»* н болшей того, хто нх ві>дает, як на огнду нас подаючм до людей, навымышлялн. О тож, ведлуг того теды утрапеня нашего н уруганя, лнсту упомнналного до тых крывдняков проснлем. Але убогнх утрапене — паном жарты. Рекл: «Поп з попом побнлся — што мн за рЬч? Будте уннатамн, будте, то в покою будете жмтн, або ндЬте собі> до мх старшнх по справедлмвость. й лмст тут до мене пнсаный, в котором прнзнавает*, же вам крмвду учмннл, о то вам на св-Ьдоцтво до права отдаю. А тут дармо есте проклусалнся н стравнлн кнлкадесят золотых».
Зачнм я далем всему покой. Толко порекреовавшн вколо мЬста з оказнм для ялмужны (а снать н прейзренем бозскмм), былем у посла московского, прмпомннаючн ему м бытье мое опатрностю бозскою року 1638 в столнцн московской. А гдым был пытан о Дммтровнчу, о котором под небытность мою в Берестю юж ся н довйдалн од пана Галенского, намЬстнйка гродского, в яком он тут тнтулн н выхованю, а я реклем: «Дмнтровнч м сам о собі> не вЬдает, хто ест, по-готову жаден, аже не подпмсуется царевіічом». Я, як невЬдомый жадной хнтростн н не маючм полеценя, нм от кого в таемннцах о нем, далем картку его, до мене з господы пнсаную, з подпнсом рукн в тые слова: «Ян Фавстнн Дмнтровмч».
КНІГІ ОНЛАЙН
