Беларусь превыше всего!
(О национальной беларуской идее)
Анатоль Тарас
Выдавец:
Памер: 240с.
Смаленск 2011
«...Если беларуский народ не создал выразительной культуры, так это потому, что в его историческом наследии была великая трагедия народного духа, пережить которую пришлось двум-трем европейским народам: Беларусь с X века и до сих пор является полем борьбы двух направлений европейской, точнее — арийской культуры — западного и восточного».
Владимир Самойло (1878—1941), один из ведущих западнобеларуских интеллектуалов, следующим образом описал колониальное столкновение в статье «Про старую и новую унию»:
«Беларуский мир, заявляющий в наши дни всё настойчивее и убедительнее стремление к полноте национального самоопределения, исконно находится, материально и духовно между двумя значительно более сильными во всех отношениях, империалистически устремленными на него мирами — русским и польским.
Оба соседа Беларуси вот уже пять веков с лишним ведут между собой смертельную войну, в первую очередь — за землю и душу белорусского народа, подвергая и то и другое, как объект и поле борьбы, беспрерывному систематическому опустошению.
Исключительно неблагоприятная судьба, отнявшая у беларуского народа его былую государственную самостоятельность, дававшая ему в его «посмертной истории» только смену порабощений, давала ему, однако, и в этом известный шанс сохраниться и уцелеть «национально» до часа своего возрождения. Каждый из его соседей, претендентов на его землю и душу, поочередно подвергался капитальному историческому развалу и разгрому, подготовленному в значительной степени именно его политикой поработителя в Крае...
Тогда на смену разгромленному властителю приходил его антагонист, который начинал с того, что нигилистически уничтожал в Крае ту чужую народу культуру, которую внедрял здесь его предшественник, с тем, чтобы внедрить свою, столь же чужую народу. Оба видели в Крае только «пустые места» для себя, а в народе, природном хозяине Края, лишь материал для эксплуатации и ассимиляции».
По Самойло, цивилизационно-культурное столкновение Запада и Востока рождает ситуацию «отрицательной унии», основанную на взаимном споре, и на результате взаимной нигилизации позитивного содержания как Запада, так и Востока.
Но истинным манифестом беларуского антиколониального мышления того времени явилась книга Александра Цвикевича «Западнорусизм» (1929 г.). Она может быть прочитана с разных перспектив — как интеллектуальная история Беларуси XIX века. Либо, в более узком ракурсе, как портрет западнорусской идеологии.
А по существу, это анализ польско-российской колониальной войны за беларуские земли, войны, происходившей не только в реальности (политико-экономический аспект), но и в культуре, в идеологии. Цвикевич показал зависимость идеологического ландшафта и определенных проектов идентичности от экономических интересов и соответствующей локализации тех социально-культурных групп, которые их вырабатывают.
Беларусь с Россией: вхождение в СССР
Объяснение и, в определенном смысле, присвоение наследия БССР (и самой БССР) представляет собой нелегкую проблему для беларуских интеллектуалов. Традиционным для них является подход, при котором БССР рассматривается как полусуществующее формально-колониальное образование, как часть советской империи, как оппозиция БНР. Ясно, что такой подход основан на отсутствии контекста, в котором советскую Беларусь можно было бы увидеть как «реальность».
Это отсутствие контекста, в свою очередь, возникает из того, что колониальность как фактор была практически исключена из традиционной модели нациогенеза, который якобы должен происходить в «чистом пространстве», не замусоренном колониальностью и деколонизацией. БССР как гибридное и «замусоренное» постколониальное образование с особыми отношениями с Россией якобы не имеет аналогов. Но, не углубляясь в сравнительный анализ, можно отметить очевидное сходство с Ирландским Свободным Государством (Irish Free State). Возникнув в результате антиколониальной (а затем гражданской) войны, оно, тем не менее, на десятилетия сохранило особые отношения с Британской империей, являясь по сути дела ее экономическим придатком.
Таким образом, БССР наиболее адекватно можно понять не как полный провал национального беларуского движения, а как постколониальный компромисс.
Альянс с советской Россией был вызван следующими факторами:
— непризнанием беларуской субъектности со стороны западных государств;
— позицией межвоенной Польши, отказывавшей беларусам в праве на самоопределение и проводившей откровенно колониальную политику;
— совпадением базового мифа беларуского возрождения (мифа социального освобождения деревни) и социалистической идеологии;
— согласием Москвы на создание беларуской государственности в федеративном союзе с другими «братскими республиками».
Беларуская советская государственность (в отличие от России, где большевики победили в результате гражданской войны) возникла в результате тактического компромисса между левым крылом беларуского национального движения и советским правительством.
Надо отметить, что поначалу она вызывала достаточно оптимистические чувства, ведь БССР (как и УССР) почти полностью (пусть формально) воплотила политический и социальный идеал краевого демократизма: четыре государственных языка, широкая автономия для национальных меньшинств, освобождение деревни от экономического угнетения и т.д.
Этот идеал реализовывался до начала 1930-х годов, когда в результате сталинского террора от БССР остались только формальные институты. Освобождение деревни тоже было остановлено, установилось новое (социалистическое) крепостничество.
Колониальная модернизация
Ранее мы говорили о разнообразных проектах модернизации беларуского общества, предопределением которых стала их незавершенность. Но один из таких проектов модернизации все же завершился, и мы живём среди его последствий — это советская Беларусь.
Хотя БССР появилась в 1919 году, а элементы беларуской советской культуры фрагментарно возникали в 20-е и 30-е годы, беларуская советская идентичность системно оформилась только в 60-70-е годы XX века вместе с беларуским советским обществом, претендовавшим на решение всех социальных и колониальных проблем предыдущего периода. Процесс, который привел к формированию такого общества, можно назвать процессом колониальной модернизации.
После Второй мировой войны произошли существенные изменения:
1) Объединение основной части беларуских территорий в границах БССР. Присоединение Западной Беларуси сопровождалось массовыми репрессиями и депортациями, в результате которых фактически было уничтожено экономическое, демографическое и культурное присутствие «польское™» на западе Беларуси. «Польскость» превратилась из традиции «высокой» культуры в этнографическо-региональный феномен так называ96
емых «костёльных поляков», без каких-либо форм культурной репрезентации;
2) Произошло формирование властных элит из местных кадров (партизанская генерация), что обусловило ситуацию клановости власти, с определенным символическим противостоянием «центру», правда, чрезвычайно слабым по сравнению с Закавказьем или Средней Азией;
3) Началась индустриализация и массовая миграция деревни в город, что тотально изменило этнокультурный ландшафт беларуского города: к 1980 году впервые за два последних столетия беларусы составили большинство городского населения.
Формировалась беларуская советская культура как гибридный феномен, основанный на идеях двуязычия и бикультурности.
Формировалась политико-экономическая инфраструктура государства (с символически-представительской функцией). БССР выступила в роли государства-учредителя СССР и ООН.
Новое беларуское общество
Новое общество, которое окончательно сформировалось к концу 1970-х годов, сильно отличалось от предыдущего. Самая существенная разница в том, что была разрушена прежняя социально-культурная иерархия. Колониальную стратификацию — беларускоязычная деревня, русско(еврейско-) язычный город, польскоязычная (либо русскоязычная) высокая культура — заменило «здешнее» общество, в котором произошла новая функционализация различий.
Возникла новая иерархия: «высокая» беларуская советская культура, русскоязычная администрация, первое поколение эмансипированного крестьянства, образовавшее двуязычный мир «между», маргинальная (и притом сельская!) польская культура «костёльных поляков», эмансипированное (и одновременно дискриминируемое) еврейство.
Это новое общество в своих базовых мифах претендовало на развязывание всех тех структур зависимости и подчиненности, что конституировали беларускую историю Нового времени.
В социально-экономической части оно было право: впервые беларуская деревня получила доступ (в результате урбанизации) в здешние города, и закрепилась там в определенных нишах: ра
бочие крупных заводов, научно-технические и инженерные кадры, гуманитарная интеллигенция, местные властные элиты. Национальный идеал был при этом не столько реализован, сколько канализирован в направлении культуротворчества.
Но, тем не менее, культурно и политически продолжали существовать структуры зависимости, придававшие беларускому обществу того времени особые черты зависимости и переходности.
Базовым мифом общесоветского общества являлся миф социального освобождения угнетенных. В ситуации многонационального государства, занимающего пространство разных цивилизационно-культурных зон, каждая из которых генерировала свои микроистории, этот миф трансформировался в различие между освободителями и освобожденными. Нацией-освободителем был «великий русский народ», все остальные считались «освобожденными».
История всего евразийского пространства была оформлена в виде истории СССР, то есть, как определенный тип исторической телеологии. Национальные истории были построены как дополнительные.
Культура тоже была построена как иерархия «универсальных» достижений освободителя и «локального колорита» освобожденных. Таким образом, структуры колониального мира были полностью продублированы на новом уровне.
Тем не менее, одни «освобожденные» нации находились под вечным подозрением, а другие считались вполне лояльными. Беларусь! были среди последних.
КНІГІ ОНЛАЙН
