Беларусь превыше всего!
(О национальной беларуской идее)
Анатоль Тарас
Выдавец:
Памер: 240с.
Смаленск 2011
Трудно придумать более эффективный способ ликвидации нашей нации, чем переименование литвинов в «бело-русов». Благодаря ему произошел раскол общества по вертикали: на «эксплуатируемых — бедных — белых русских — крестьян — 128
православных» и «эксплуататаров — богатых — поляков и летувисов — панов — католиков».
Западнорусизм возник в среде православных мыслителей «отечественного производства» (Михаил Коялович и иже с ним), но прижился среди выходцев из низших сословий, которые в Москве и Петербурге осваивали вместе с русской молодежью социальные теории Маркса, Энгельса, Плеханова и прочих идеалистов-радикалов. Социалистическая направленность беларуских политических партий привела к тому, что в 1917—1918 годах все крупные и средние землевладельцы, промышленники и торговцы, способные финансировать проект создания независимого государства в Беларуси, либо оказались вне политики, либо стали работать на Польшу. Эдвард Войнилович в своих воспоминаниях подчеркивал, что его, как и других богатых людей, отталкивало от беларуских крестьянских партий резкое преобладание «социального» над «национальным». В результате денег на беларуское дело и на создание армии они не дали, несмотря на то, что сами были этническими беларусами и прекрасно понимали отличие Крэсов от Короны.
Пустая казна БНР и наивная надежда на справедливость решений Третьего Всероссийского съезда Советов (т.е. полное непонимание имперской сути русской души, отсюда запоздалое провозглашение независимости) привели к падению БНР.
Несколько позже русские под прикрытием классовой борьбы занялись уничтожением сознательного национального элемента. Профессор Максим Петров пишет, что в 1923—28 гг. наших соотечественников арестовывали в 20 раз чаще, чем жителей России. А в 30-е годы они уничтожили и своих помощников национал-коммунистов, основателей БССР*. Наш земляк Юзеф Пилсудский вполне мог разделить судьбу Дзержинского и Тухачевского, если бы «вовремя» (как он сам отметил) не сошел с социалистического поезда на станции Независимость Польши.
Идеи западнорусизма вкупе с переименованием литвинов в «белых русских» за несколько поколений полностью изменили «политическую физиономию» нашего народа. Так, селяне западных областей Беларуси в 1863 году не только симпатизировали восставшей ополяченной шляхте, но и участвовали в восста-
* Альманах Деды», 2009, вып. 2, с. 136.
нии. Через три поколения правнуки тех же селян создали на деньги Москвы компартию Западной Беларуси (КПЗБ), развернули яростную антипольскую пропаганду, стреляли в 1939 году в спину отступавшим польским пограничникам.
Несмотря на это, после присоединения Западной Беларуси к БССР советские власти репрессировали националистически настроенных членов КПЗБ как «ненадежный элемент» и «агентов польской охранки», а все места в администрации заняли чиновники, приехавшие из России или тогдашней БССР (русифицированной Восточной Беларуси). Этот факт еще раз показывает, что западнорусисты идеализируют, не понимают Россию и русских.
В 90-е годы XX века богатых людей, способных финансировать создание Независимой Беларуси уже не было, а все национальное — стараниями русских пропагандистов и их «пятой колонны» в Беларуси — большинство нашего народа воспринимало как фашизм. Местные «белые русские» не хотели разъединяться с Россией. Наши демократы (такие как Шушкевич, Гончар, Титенков, Синицын, Лебедько, Федута и пр.) вели себя как типичные западнорусисты, не поддерживали националистов из БНФ и помогли прийти к власти Лукашенко. От импичмента Лукашенко спас, напомню, российский десант во главе с тогдашним премьер-министром Виктором Черномырдиным.
Лишенные затем всех государственных должностей, оказавшись в оппозиции, демократы стали создавать разные демократические партии, придумывать новые символы на свои партийные флаги, проповедовать социальные лозунги — о низких ценах, о высоких зарплатах... То есть, пошли по тому же пути, что их идейные предшественники в 1918—1920 годах — социалисты-революционеры, социалисты-федералисты, социал-демократы и прочие.
Наши демократы, проповедуя дешевые «чарки и шкварки» думают, что тем самым они приближаются к народу, понимают его нужды. Но то, что творится в подсознании нашего народа, видящего вокруг смерть своей национальной культуры и национальных традиций, — об этом знают лишь психологи. Москва и ее идеологи среди «здешних» понимают роль подсознания гораздо лучше, чем демократы. Например, проспект Франциска Скорины (если учесть, что это главная улица страны, принять во 130
внимание сотни адресов организаций на этой улице) гораздо сильнее своим «Франциском» отвязывал нас от России и привязывал к Европе, чем теперешняя «Незалежнасць». И они его переименовали.
Или взять установку на сельских дорогах крестов московской церкви — с нижней наклонной перекладиной. Кресты на дорогах — это католическая традиция, в России такой традиции никогда не было и нет сейчас, но у нас их ставят. Смысл этой операции Москвы ясен — используя понятие Бога, закрепиться на нашей территории. В подсознании селян на телегах, дачников на автомашинах, грибников и сборщиков ягод, выходящих из леса, эти кресты должны связывать Москву с Богом, а когда эти кресты покроются мхом, Москву-Бога — с нашей стариной-историей. Такая хитрая агитация особенно действует на детей, усваивающих эти кресты вместе с березками, соснами и другими атрибутами Родины.
Или взять стенды со слоганами «Мы — белорусы», «Я люблю Беларусь», «Вместе — мы Беларусь». Только сейчас и то с большим трудом и пока еще не до всех доходит, что наше рабство связано со словом «Русь». Тем временем наши враги уже заранее принимают меры — внушают нам идеологию рабства через подсознание.
Наша оппозиция, если она хочет прийти к власти, должна сначала превратить население на территории РБ в нацию. Лозунг «Жыве Беларусь», который кричали 20 лет на митингах, был ошибочным, он в принципе не способен пробудить народ. Следует заменить его, например, боевым кличем наших воинов: «Гэй лщьвшы — Бог нам радзщь»! Или таким, который предлагает А.Е. Тарас: «Наша страна — превыше всего»!
Ясность в понимании того, кто мы и в каком положении находимся, есть первое условие правильной политики оппозиции.
А если говорить более конкретно, надо заняться усердным просвещением народа, возвращением ему исторической памяти, славного прошлого нашей Литвы и литвинов (вместо того, чтобы молчаливо отдавать нашу историю и наших героев в безраздельную собственность полякам, летувисам и русским); начать разбирать завалы лжи, окружившие нас. Нужно начать работу по ликвидации на нашей земле позорных свидетельств колониального настоящего — переименованием улиц, сносом памятни
ков «пламенным революционерам», разоблачением политики московской церкви (то есть РПЦ) как колониальной и оккупационной.
Только тогда сдвинется с мертвой точки движение за беларускую «мову» и культуру. Народ заговорит на своем языке при том условии, что начнет себя уважать, а это может произойти лишь благодаря постижению своей подлинной истории. В самом деле, одно дело перейти с русского на беларуский, думая, что мы восточные славяне и с русскими один народ (как это твердит нам Москва), и совсем другое — зная, что генетически мы балты, потомки древних ариев, в противоположность русским, которые генетически являются потомками угро-финнов, а ментально — наследниками азиатов-ордынцев.
Одно дело перейти на беларуский язык, веря российской пропаганде, что с русскими у нас общая история, и совсем другое дело — зная, что русские это наши вековые враги, которые во все времена уничтожали нас и нашу культуру.
Одно дело думать, что христианство пришло к нам из Киева, что мы с русскими и украинцами составляем особое православное царство, и совсем другое — знать, что христианство пришло к нам с Запада, от моравских, полабских и немецких миссионеров, и что православная автокефальная церковь загнана у нас в глубокое подполье. Загнана именно за то, что посмела объявить свою независимость от Московской патриархии!
Одно дело думать, что мы пропадем без России, и другое дело знать, что они нам не доверяют, а потому тянут новые нитки газо-нефтепроводов в обход нашей страны, чтобы в решительный момент поворота к подлинной Независимости отключить от энергоносителей и тем самым поставить нас на колени.
Если все наши оппозиционные силы займутся такой просветительской работой, то число их сторонников быстро возрастет в разы. И тогда вопрос о смене власти будет решен мирным легитимным путем.
ПРОБЛЕМЫ СТАНОВЛЕНИЯ
СОВРЕМЕННОЙ
БЕЛАРУСКОЙ НАЦИИ
Захар Шибеко,
доктор исторических наук, профессор
За два столетия национального угнетения беларусы не превратились ни в поляков, ни в русских. Но и «настоящими» беларусами мы пока не стали. Я полагаю, что для выяснения перспектив беларуской нации следует кратко рассмотреть проблемы ее развития в прошлом и на современном этапе
1. Неразвязанные узлы
Религия
Вследствие многоконфессиональности страны по-прежнему не соединились в единое целое христианская и национальная идеи.
Религиозность не стала характерным отличием беларусов, не стимулирует их собственную культуру и национальную элиту, как это происходит у соседей — в Польше, Летуве, Украине. В результате теряется возможность консолидации общества на основе какой-то одной конфессии. Атеисты, православные, католики, униаты, протестанты (баптисты, евангелисты, новоапостольская церковь, лютеране и др.), сектанты — общая картина очень пестрая.
В таких условиях беларуской нации остается придерживаться идеалов либо атеизма, либо национализма: первый отвергает религиозность, второй выходит за ее рамки. Национализма у нас явно не хватает. Преобладают атеизм и стремление масс к социальному равенству. В этом — специфическое отличие беларусов от соседей.
Следовательно, современная Беларусь может существовать только как атеистическое либо как националистическое государство. Во всяком случае до той поры, когда (и если!) православные, католики и протестанты заменят конфронтацию диалогом и перейдут на беларуский язык.
Язык
Во времена царизма в губерниях Северо-Западного края используемый язык служил отличительным признаком не национальности, а социального положения: беларуский считался «сельским», польский — «панским», русский — языком власти, чиновников. Поэтому беларусу, чтобы «выйти в люди», надо было утвердить себя в качестве «русского» или «поляка».
КНІГІ ОНЛАЙН
