Беларусь превыше всего!
(О национальной беларуской идее)
Анатоль Тарас
Выдавец:
Памер: 240с.
Смаленск 2011
Конечно, говорить об этом намного легче, чем делать. Но в Библии сказано — «По делам вашим воздастся вам!» Иного пути нет.
5. «Адз1ная мова» или двуязычие?
Яростные споры о роли языка в формировании национального самосознания (идентичности) беларусов идут давно. Оппоненты делятся на две основные группы.
Представители одной («адраджэнцы», или — по Акудовичу — «этнографически-языковые националисты») убеждены, что в случае полной утраты жителями Беларуси «матчынай мовы» не станет на свете ни беларусов, ни беларуского патриотизма, ни оригинальной культуры — ничего «своего» («адметнага»).
Другая группа (по Акудовичу, «общественно-гражданские националисты») мыслит в категориях современной культурологии. Они считают, что и при таком варианте развития беларуская нация не исчезнет, и с патриотизмом тоже все будет в порядке.
«Адраджэнцы» постоянно твердят встречным и поперечным, что «без беларускай мовы сучасная беларуская нацыя немагчыма»! Лично я убежден в обратном: вполне «магчыма». Примером тому служат многие бывшие колониальные нации, перешедшие на язык колонизаторов, но показывающие завидный для нас пример консолидации народа на платформе национальной идеологии. Один из самых ярких таких примеров — Ирландия.
Среди ее жителей «коренных» ирландцев — 94 %, но родным гэльским языком пользуются только 2 % населения, тогда как 98 % — английским. И это несмотря на то, что между гэльским и английским языками (принадлежащими к кельтской и германской лингвистическим группам) нет никакого сходства, в отличие от беларуского и русского.
В качестве примера «возрождения» языка «адраджэнцы» нередко ссылаются на Израиль, где якобы «полностью восстановлен язык древних иудеев — иврит». Увы, это сказка!
Во-первых, во всех учебных заведениях Израиля обязательно изучают английский язык. Уже — официальное двуязычие. Причина проста: иврит, вследствие своей древности, мало пригоден для использования в науке, технике, медицине, военном деле.
Во-вторых, евреи, приехавшие в Израиль из разных стран, в повседневной жизни пользуются еврейскими жаргонами прежних мест обитания — идиш, спаньоль, ладино. А миллион эмигрантов из бывшего СССР (25 % населения страны) вообще говорит, читает и думает исключительно на русском!
В-третьих, в процессе первичной ассимиляции (абсорбции) вновь прибывшие должны выучить лишь минимальный набор общеупотребительных слов и выражений на иврите — примерно тысячу языковых единиц. Если сравнить в этом плане жителей Беларуси с жителями Израиля, то средний беларус способен вспомнить намного больше беларуских слов и выражений!
Почти все «адраджэнцы» — представители беларускоязычной части интеллигентов-гуманитариев (литераторы, филологи, журналисты, историки, деятели искусств). За последние 20 лет стало ясно, что под «возрождением» они подразумевают в основном директивный (насильственный) перевод на беларуский язык всех сегментов социума: детских садов, школ и вузов, государственных предприятий и коммерческих фирм, общественных организаций, судов и милиции, вооруженных сил.
Нетрудно понять — почему. По той простой причине, что только таким образом они могут обеспечить СЕБЕ руководящие роли в структурах политической и общественной системы. Иными словами, «адраджэнцы» уже давно защищают не «мову», а свое место под солнцем. Ведь если у «мовы» нет перспектив, то и они никому не нужны.
Известно, что жители беларуских городов и местечек в XIX веке говорили, читали и думали на польском, еврейском, русском языках. Однако никто не ставит вопрос об их возрождении. О чем тогда речь? Именно о том, что надо заставить жителей городов, поселков и деревень Беларуси — всех поголовно — перейти с русского языка на беларуский. Несмотря на то, что единого языка для всех жителей страны никогда в нашей истории не было.
Между тем, большинство жителей Беларуси ни о чем подобном не мечтает. Результаты последних двух переписей населения наглядно это подтверждают. Напомню, если кто-то забыл. За 10 лет, прошедших с 1999 до 2009 года, число граждан, назвавших родным языком беларуский, сократилось с 73,6 % до 53,2 %, то есть на 20,4 % . Реально же пользуются «мовой» в повседневной жизни (разговаривают дома, в семье) уже не 37 %, а только 23 % людей. И это вопреки тому, что число тех, кто считает себя беларусами, увеличилось за тот же период с 81 до 83,7 %. При сохранении такой тенденции через следующие 10 лет «мову» назовут «родной» максимум 25 % населения, а в реальном ее «употреблении» признается не более десятой части граждан.
Казалось бы, что печальная судьба БНФ должна была убедить всех в бесперспективности выпячивания на первый план проблемы языка. Так нет же! И это еще больше усиливает мое убеждение, что дело не в «мове, а в самих ее защитниках.
Я категорически не согласен с мнением тех, кто искренне верит, что и сегодня вполне возможно возрождение беларуского языка в полном объеме. Возвращение «мовы» на те позиции, которые она занимала хотя бы в начале 1930-х годов — абсолютно нереально. И дело здесь далеко не в одном лишь желании или нежелании наших государственных деятелей.
Вследствие русификаторской политики царских (затем советских) властей беларуский язык в течение 200 лет фактически не развивался в научно-технической, медицинской, военной и общественно-политической сферах. Поэтому для того, чтобы он стал единственным средством коммуникации (чего никогда не было в нашей тысячелетней истории — даже во времена ВКЛ), требуется решить несколько задач, на практике не решаемых.
Во-первых, в силу своей архаичности современный беларуский язык закономерно проигрывает неофициальное соревнование с русским. Русский язык возник как средство общения пред277
ставителей разных этносов и до сих продолжает успешно играть эту роль. Весь мир вступил в период глобализации. Контакты между государственными органами, общественными организациями, коммерческими фирмами и частными лицами приобрели небывалую ранее интенсивность. Неужели беларуский язык способен заменить в этом плане русский?
Поскольку русский язык появился именно как «жаргон» межнационального общения («койне»), постольку обладает исключительной гибкостью, «терпит» без ущерба для себя лексические и синтаксические заимствования из самых разных языков. В этом плане беларуский язык даже близко не может сравниться с ним. В качестве средства выражения сложных идей и замысловатых концепций русский несравненно удобнее, что бы ни говорили на эту тему беларуские «фшёлап».
Например, чем восполнить многозначность весьма значительной части русской лексики? Это ведь касается даже самых простых слов. Например, «коса». О какой косе идет речь (женские волосы, орудие сельского хозяйства или узкая полоса суши, протянувшаяся от берега в глубь водоема) можно понять только из контекста. А вот в беларуском языке, как и во всяком другом архаическом наречии, подавляющее большинство слов имеет лишь одно значение. Это свидетельство бедности языка, отнюдь не богатства.
Вспомним знаменитую фразу лингвиста Щербы — «глокая куздра штеко будланула бокра и зачала кудрячить бокренка». Беларуский язык такого синтаксиса не выдерживает. Когда, например, эмигрант из бывшего СССР, проживающий на Брайтонбич, говорит «чилдренята в скуле скачут через виндовку, а тичер не видит», это все еще русский язык. Попытки же строить таким образом фразы на «мове» превращают ее в бессмыслицу.
Во-вторых, на русском языке существует гигантский массив научной, технической и профессиональной литературы (монографии, учебники, пособия, рефераты, наставления, инструкции, статьи и т.п.) — МИЛЛИОНЫ публикаций. Чтобы перевести всю эту литературу на беларуский и издать, требуется очень большой коллектив переводчиков, работающий в непрерывном режиме лет так 100. Это немыслимо и по экономическим соображениям, и в смысле «человеческого фактора» — нет у нас спе218
циалистов по всем отраслям знания, в совершенстве владеющих двумя языками.
К тому же в беларуском языке отсутствуют десятки тысяч специальных терминов и лексических конструкций. Их нет в юриспруденции и экономике, политологии и социологии, психологии и математике, астрономии и географии, медицине и спорте, военном деле и технике, информатике и логике, биологии и физиологии, химии и физике...
Неужели возможно такое, чтобы обладатели тысяч и тысяч профессий отбросили гигантский корпус учебной, служебной и научной литературы по своим специальностям и начали, что называется, «с чистого листа?» Это абсолютно исключено.
Вспомните, как в начале 90-х годов наши власти потребовали перевести на беларуский язык деловую документацию и служебную литературу для работы предприятий и учреждений. И что же? Самых упрямых хватило на два — три месяца. Потом они сдались.
Конечно, если мобилизовать ресурсы нашего небогатого государства и нанять сотни три переводчиков, то за несколько лет они придумают беларуские аналоги для всех специальных терминов. Вот только интересно было бы увидеть, как народ добровольно начнет запоминать и внедрять в повседневную речь — устную и письменную, деловую и личную — десятки тысяч искусственно придуманных терминов. Я уж не спрашиваю: ради чего?
Сегодня 99 процентов населения Беларуси говорит либо порусски, либо на «трасянке». Владение «чыстай мовай» — прерогатива крайне немногочисленной группы «нацыянальна сьвядомых» интеллигентов (по моим подсчетам, в Минске таковых не более 500 человек на 1,7 млн жителей — 0,03 %).
Эти люди самоуверенно считают самих себя «властителями дум» и законодателями «интеллектуальной моды». Они стараются «не замечать» научную, научно-популярную, общественно-политическую и, тем более, художественную литературу, выходящую на русском языке. Между тем, в Беларуси книги по экономике и социологии, психологии и политологии, биологии и медицине, математике и физике, информатике, химии, геологии и прочим предметам все 19 лет независимости в 99 % случа-
ев издаются на русском. Почему? Да хотя бы потому, что — как уже сказано — современная научная терминология на «мове» в этих дисциплинах отсутствует.
Например, в 2009 году вышло исследование Ярослава Романчука и Леонида Заики «Беларусь: транзитная зона» (768 страниц). В ней исчерпывающим образом рассмотрены все «извивы» и «изгибы» отечественной экономики. Поставлен диагноз, дан ясный прогноз на будущее. Но, поскольку книга издана на русском языке, «сьвядомые» не смогли разглядеть ее даже сквозь очки с толстыми стеклами.
КНІГІ ОНЛАЙН
