Поўны збор твораў. Том 10. Кніга 2 Артыкулы, эсэ, прадмовы, выступленні, інтэрв’ю, гутаркі, калектыўныя творы (1981 -1990) Васіль Быкаў

Поўны збор твораў. Том 10. Кніга 2

Артыкулы, эсэ, прадмовы, выступленні, інтэрв’ю, гутаркі, калектыўныя творы (1981 -1990)
Васіль Быкаў
Выдавец:
Памер: 640с.
Мінск 2019
181.27 МБ
Право-то правом, а к такому-то чнслу сев должен быть закончен. Значнт, по-прежнему, как н десять, п двадцать, н сорок, н пятьдесят лет назад, продолжается одно н то же. Снльный, волевой нажнм, определенные железные срокн, н нн дня позже, не счлтаясь нл co здравым смыслом, нм с погоднымл условлямл.
— Вы часто выезжаете йз Мйнска?
— He так уж часто, но выезжаю. Ведь у нас еіце остры проблемы, связанные с аварлей на Чернобыльской АЭС. 14 моральные, н бытовые... Людл жнвут, надеются на лучшее. Н с нлмл надо обіцаться.
— В последнее время появйлйсь мненйя вот о чем: не перебйраем лй, дескать, мы через край, не слйшком лй обнажаем нашй раны, затянувшйеся й свежйе? Что вы можете сказать no этому поводу?
— Я почтл явственно влжу ллца людей, выражаюіцлх подобное мненне, хорошо знаю лх по годам «застойного» временл, для которого онл немало потрудлллсь, чтобы сделать его необратлмо застойным. Неподвлжность, окаменелость в теорлм л на практлке — это нх родная стлхля, так неожлданно порушенная ныне ветром гласностн. Еслл разобраться л трезво оценлть нашл трудностл в деле перестройкл, то, наверное, обнаружлтся, что самое сложное в ней лменно преодолснне махровой прнроды бюрократнзма, упрямо цепляюшегося за отработанные до высокого совершенства прнемчіікн прошлого,
главным нз которых является пресловутое «не пуіцать н погонять». В теченне последнего временн мне прншлось многое наблюдать на перепутьях судьбы одного нз самых энергнчных поборннков перестройкн, человека с международным авторнтетом, пнсателя-публлцнста, актнвного борца за млр л взалмополлмапле между народамл, всем нзвестного Алеся Адамовлча. Его актлвность, однако, во всех отлошеллях недешево ему столла, отобрала массу флзлческлх л душевных слл, л вот все кончнлось мелкой, но чувствлтельлой для него местью: ледопуіцевлем на очередной форум в США, куда он был прлглашен с группой советсклх ученых. Чнновннкн лз Академлл наук БССР отказалл ему в оформлеллл выездных документов под тем предлогом, что он сллшком часто ездлт л много выступает. Опл уже регламентмруют участле в перестройке, по-влдлмому, составляя графлкл неучастня в ней. Онн самл молчат годамл л того же доблваются от друглх, жадно дожлдаясь момента, когда раздастся трубный голос отбоя, прекратлтся «разгул демократлл», как олл говорят, л все войдет в прлвычлые берега мертвечнны л сонного, однако такого комфортного для ннх благополучля. й еіце. Еслл благородные лдел перестройкл нашлл в чем-ллбо свое нанбольшее проявленле, так это действлтельло в бурно развернувшейся гласлостл. Наша журналнстнка (внутренняя, конечно, международная отстает от нее на десятллетля), наша журналлстлка леожлдаяно л прямо-такл самоотверженно вырвалась в авангард гласлостл л вскрыла столько заботллво взлелеянных бюрократлй соцнальных язв, развернула такую борьбу за правду л справедллвость, что еслл даже она ннчего больше не сделает, то оставлт о себе память надолго. Однако, оценпвая обіцнй ход гласностн, нельзя не заметлть, что в последнее время появлллсь прлзлакл некоторой ее пробуксовкл; накопленне коллчества не всегда прлводлт к качественным нзмененням, забрезжлла опасность девальвацлл слов, правнльных л нужных по сушеству, но не подкрепленных колкретлымл деламн, что угрожает заколчлться трлвлальлой говорнльней. Последнее было бы весьма сожаллтельло, еслл не катастрофлчяо для всего сложного н безмерно трудного дела перестройкн.
— Я слышал такую легенду о Фолкнере. Когда он умер, в доме обнаружйлй комнату, почтй сплошь заваленную пйсьмамй й рукопйсямй чйтателей. Он не любйл перепйскй. А вы, Васйль Владймйровйч, отвечаете на пйсьма йлй онй вас не волнуют?
— Стараюсь отвечать, но не всегда могу это сделать. Особенно это относнтся не столько к пнсьмам, сколько к бес-
конечной вереннце бандеролей с рукопнсямн, авторы которых напрасно полагают, что стоііт нзвестному пнсателю позвоннть нлн наішсать «куда следует» н нх рукоішсь тут же будет запуіцена в пронзводство. Но есть пнсьма, на которые не ответнть невозможно, хотя, по сутеству отвечать надо бы не мне, а кому-лнбо другому, кто нмеет властн болыпе, чем ее есть у пнсателя. Но дело в том, что пнсатель в нашей стране по давней, не намн заведенной траднцнн в какой-то мере все-такн продолжает оставаться народным трнбуном, своеобразным адвокатом народа, к которому обраіцаются людн, когда больше обратнться не к кому н все другне возможностн обраіценіія нсчерпаны. Пншут не только с жалобамн, не только по лнчным вопросам — государственные проблемы волнуют нынче не в меньшей степенн. В этой связн мне хочется процнтнровать недавно полученное шісьмо от заместнтеля начальннка прсшзводственного управленля ВАЗа Л. Голяса, который так пншет о недавно опубліікованном проекте закона о государственном предпрнятіш: «Было время, когда адмнннстратнвные методы действнтельно былн необходнмы. Это тот перііод, когда страна находнлась в экстремальных внешннх условнях. 14 речь тогда шла практнческн о выжпванші новой формацнн, а не о гармоннчном развіітші соцналнстнческого обіцества. Но те времена канулн в Лету. Соцналнзм сегодня — это необратнмая соцналнстнческая реальность. Мнр давно нзменнлся, а методы управлення не претерпелн адекватных новым условням нзмененнй. Проект закона в опублнкованной редакцнн для утверждення не годнтся нз-за того, что основан не на реальной действнтельностіі, как этого требует маркснзм, а на концепцнях утоішческого соцналнзма. Достаточно ознакомнться с трудамн СенСнмона, чтобы увндеть эту связь». Н далее на убеднтельном прнмере нзвлечення предпрнятнем дополннтельной прнбылн тов. Голяс показывает всю абсурдность этого явлення на базе нскусственной кооперацнн. Доводы автора кажутся мне убеднтельнымн даже не для спецналнста, онн не убеждают лншь тех, кто, кроме свонх цеховых (бюрократнческнх) ннтересов, ннчем больше не озабочен.
Мне думается в этой связн, что экономнческнй застой н бюрократнческое заснлье невозможно преодолеть бюрократнческнмн же, то есть чнсто регламентацноннымн, методамн. В последнее время обнаружнла себя наша старая болезнь — уснлнвшаяся прнверженность ко всякого рода законам н законоустановленням, которые во многнх случаях есть дегшнс бюрократнн н служат лншь ее бюрократнческнм ннтересам. Нз
пнсьма тов. Голяса вндно, что мы в который раз сталкнваемся с необычайно жнвучнм явленнем, когда еіце не введенный в действне закон в некоторых свонх положеннях уже вступает в протііворечне с действнтельностью по той прнчнне, что отражает в себе не завтрашннй, а вчерашннй день нашего развнтня.
Я сказал Быкову, что однажды выдаюіцегося амерйканского пйсателя Уйльяма Сарояна спросйлй: может лй йсчерпаться матерйал для творчества? Сароян ответші: нет, не может, йбо матерйал — это я сам; пока я жйв, мне будет достаточно матерйала для кнйг. Васйль Владймйровйч прокомментйровал этот разговор следуюіцйм. образом:
— Сароян, как нзвестно, большой художннк нашего временн, н в таком своем качестве он сказал сушую правду. Как всякнй реалнст, он черпает свой матернал нз окружаюіцего его мнра, но не меньшнй мнр заключен в нем самом, для выраження которого ему не надобно ннчего большего, кроме самого себя іі своего даровання.
— Вы человек, нераз смотревшйй в глаза смертй. Скажйте, о чем сегодня должен пйсать художнйк, чтобы помочь спастй мйр от разрушенйя, от гйбелй? Нлй важнее не о чем пйсать, а как?
— На этот вопрос недавно хорошо ответнл все тот же А. Адамовііч, выдвннувшнй в качестве гнпотетнческого нмператнва нашего временн надобность в появленнн так называемой сверхлнтературы. Правда, его тут же оспорнлн, н, конечно, зря, потому что неверно понялн сам тот термнн, нстолковав его как прнзыв к чему-то нрреальному, небывалому в нскусстве. А. Адамовнч нмел в внду вовсе не новый стнль нлн жанр, но новое качество. Он подразумевал под этнм снмволом вполне реалнстнческую лнтературу, но лнтературу очень высокого гуманпстнческого звучання — такую, которая в наше время, чреватое гнбелью всего человеческого рода, сквозь потокн полуправды, лжн н прямого одурачнвання мнллнонов пробнлась бы к сознанню человечества, вынуднв его остановнться у последней черты. He знаю, как Адамовнч, но я склонен счнтать, что нз пронзведеннй последннх лет романы Чннгнза Айтматова н Владнмнра Дудннцева прнблнжаются к лнтературе такого рода, н в этом, несомненно, обнадежнваюіцнй знак для лнтературы будуіцего.
— Мз одного йнтервью с вамй я узнал, что вам блйзок no духу французскйй пйсатель-экзйстенцйалйст Камю, йзвестный й у нас в стране. Мне такое прйзнанйе показалось йнтересным. He моглй бы вы подробнее пояснйть, на чем основана эта блйзость?
— Камю прнчйсляют к экзйстенцйалйстам, когда сам Камю всяческн это отряцал. Но в данном случае не так важно, что думает о себе автор. Все-такн он прннадлежнт к этому теченяю, что обіцепрйнято. Самое главное — пройзведенйя пйсателя. Наше время сложно во всех отношснйях. Сложность временй, его драматязм й трагязм Камю чувствовал, может быть, лучше другйх. Н он создал, наверное, одно йз лучшях, самых лучшйх пройзведеннй нашего века — роман «Чума». Роман этот, конечно, прн внймательном чтеннн отвечает на многне вопросы, которые стоялй до нас й которые, наверное, останутся й после нас. Я теперь очень поннмаю Твардовского, который когдато говорял й плсал, что «Чума» Камю является евангелйем двадцатого века. Это совершенно справедлйво. Человек может только йлй оставаться человеком, йлй перестать суіцествовать. Так вот, co всей категорйчностью, я думаю, очень убедйтельво Камю в своей «Чуме» показывает, что значят быть человеком в этйх условяях.
— Вашй творческйе прйнцйпы, кредо?
— Следованне правде жйзнй — жесткой, нелйцепрйятной, грязной йлй чнстой, прекрасной йлй уродлмвой — такой, какой она суіцествует в жйзнй во всех ее взаймосвязях й проявленнях. У яскусства есть лйшь одйн способ доблться позйтйвного нзменення в обіцестве — это показать обіцество такям, какнм оно является на самом деле. Многолетннй опыт развйТйя нашей лйтературы красноречнво свйдетельствует, что самым старательным образом сконструйрованный так называемый положнтельный герой не способен научять нячему ровным счетом, разве что доставлт несколько комфортных мянут чйтательскому сознэнйю, й все благле намереннн автора повйснут в воздухе. Лйшь показывая человеку его нстннное лйцо, можно надеяться на какпе-то более-менее результатнвные ймпульсы с его стороны.